шерсти донного слоя, отросшей вкривь и вкось.
Какая-то дичь… Это вот бывает, изгои растят скот на мясо. У зверья этого подобная же прителесная оболочка – покореженная, съеденная неволей, дырявая… Или у больных детей, совсем уж не жильцов, жертв выморочной родовой дживы…
Но чтоб у взрослой женщины! Из каких же адов она пришла?
Не ждал такого. Иного желал. Темноглазую богиню, не ведавшую о болезни никогда.
Пришло диво. Не знамо как живущее. Смесь блеска Вайкунтх и скотского ничтожества. Бывает такое? Не верю!
С великим трудом собрал себя на мире форм, и вырвалось невольно: «Прав ты, Сидраг! Как всегда прав…»
Женские существа в адах порой красивы. Но их прелесть – приманка перед хищной пастью. Удел таких – голод. Вечный, лютый, от которого не может отвлечь ничто. Ни долг, ни приязнь, ни любовь, ни желание блага своему потомству… Сидраг говорил – пришелица подобна им. Неизвестно, чего было больше в тех словах, отвращения или острого, болезненного любопытства. Так порой хотят животных. Он не мог этого скрыть.
Не скрывали и другие. Слова и мысли братьев о предстоящем сопровождали ярчайшие рыжие всполохи, гудящие как пламя.
Древняя янтра жертвы, когда женщина отдает мужчине силу через страсть, собрала всех воедино. Но страсть немыслима без любви! А любовь это – жалость, нежность, робкая тишина… И преклонение перед жизнью…
Да, выродок я… Всегда таким был. Шел наперекор и хотел странного. И получал по полной… И оказывался прав! И сейчас тоже!
Когда увидел эту женщину – ощутил страшную боль. Судьбу ее уже предначертали. И ни разу не усомнились! Не задали себе ни единого вопроса!
Молодая, красивая, чудная в, этой своей, нелепой одежде – всего лишь вещь, чаша, которую не жалко разбить… Можно так? Ведь выморочный, больной, запуганный, но человек это! Жить хочет, мечтает, боится, вон! Боящимся есть что терять…
Это тонкое, прерывистое дыхание смертельно напуганного человека резануло по сердцу со всей силы. Будто ребенка замыслил убить…
Впрочем… Жизнь хранит аватаров-мет. И способна наслать любой морок, чтоб сохранить. Да и женщины эти, подобные ей, знают как себя вести, чтоб на плаву остаться. Характер тверже стали, иному воину в упрек.
Знавал их. Самая первая такой была. Из колеи выбивают всегда. Глаз не оторвать.
Быть с пришлой этой демоницей рядом – будто пара крепких глотков сурьи. Темный влажный взгляд, страх, глупые вопросы, любопытство. Нежное гибкое тело. С такой человека в себе едва помнишь…
Но… Не думал, что это придет вновь… Оказывается нужно время. Много времени… Чтобы зазеленела трава, чтобы ворвался в окна с тонким свистом весенний сквозняк. И оно снова поселилось в сердце – умиление. Осторожное, бережное внимание к иному существу, к любому вздоху, движению, взгляду… Не спутаешь ни с чем. Так возвращается жизнь…
Лина. Обстоятельство шестое
Странное пробуждение. Щелчки по лбу, прохлада намокших волос. Капли… Течет с сучьев. Громадная