ждать. Рассудил, что если уж убивать время, то с удобством. Снял поклажу, уселся рядом и продолжил осмотр ногтей. Вскоре молчать и быть мишенью ядовитого взгляда ему надоело.
– Ну и что уставилась? Да, все плохо. Вчера нас едва не убили.
– Кто?
– Учитель.
– Чей?
– Мой.
– Добрый человек…
Сар понурил голову. Ногти рассматривать бросил, сцепил руки в замок.
– И часто он так?
– Бывает.
– Что на этот раз?
– Рискнул ослушаться.
– Ну, высокие у вас отношения. Прям на зависть. Этак рассердился, расчехлил огнемет и выжег все, нафиг, до горизонта! Не находишь, что если надо убить – проще зарезать?
Сар усмехнулся.
– Ну, чтоб зарезать – надо найти.
– А он не может?
– Не хочет.
– Из огнемета проще?
– Колесо наводится по имени. Не надо искать.
Это она так со своими говорила, из снов. На разных языках. Ты на своем, со всеми сопутствующими реалиями, они – на своем. Но там, за словами – другой мир. Где нормально звучит, например, имя Якинодль-зезе, и прослеживается озабоченность положением звезд и планет, ибо это влияет на способность к полетам… Где архиважная вещь – утреннее настроение матери леса. Ведь это длительность сезона дождей и равновесие силы в морских угодьях…
Ангел был из той же оперы. Не столь трепетный и заумный, как родственники из снов, но тоже человек непростой. За которым стоял, возможно, похожий мир.
И, вот, пока это сон – все воспринимается органично. Странная вселенная, еще одна из многих. Но если начинаешь подозревать, что не спишь – ум берется за свое. Бесится, брюзжит и подыскивает объяснения.
Наверное, с таким сталкиваются исследователи первобытных культур. Ведь люди тамошние привычным порядком не живут, и «мозги» у них иные. Все эти звери-предки, охота за силой, дары Орла… В их мире все работает. Безумно удивляет, бесит, пугает, но существует! Другой континуум мысли, мифологический, идущий изнутри, а не извне…
И надо перестраиваться, уметь подлаживаться, развернуто реагировать, а не только пугаться и отрицать…
А может быть это летаргия? Когда спят много лет и видят сон, длинный, как жизнь. Очень реальный, со всеми ощущениями, вплоть до тепла сидящего рядом человека…
Широкая спина, обтянутая грубой тканью. Герой сидит, уперев руки в колени, понурившись. Лица не видно. Косы свисают едва не до земли. И руки сцепил, так, что пальцы побелели.
С опаской, но прикоснулась. Вздрогнул, мгновенно распрямился и опять удивил. Скорбный лик, в глазах – влага. Тысяча мелких выражений сменяет друг друга. Но все они про грусть, даже отчаяние…
Она отпрянула. Чуть не плачет человек. С чего?
Хотела было погладить, но опять не уследила, как он сгреб ладони в свои. С минуту рассматривал, потом прошептал:
– Не хотел этого говорить, но ты в беде. Пока я рядом – смерть. Видела уже.
Как и все, желающие