самое приметное из всего, имеющегося на поляне, внимание забирала все и сразу. Тянуло к ней. Хотелось подбрести, обнять все каменья и бревна и так остаться. Милая… Сказочно приземистая. Бревна не серые – рыжеватые, крыша травяная, наподобие копны русых волос, к осени выгорающих до белесого цвета.
Строили с любовью, ладно. Вот, видно это в доме всегда. Отношение… Сруб в обло, положен на большие камни, каковыми эта северная земля изобиловала. В торце – приземистая дверь с несказанно красивой наивной резьбой (барсы в листве). Над дверью в крыше – конек. Дом был оленем, наверное, потому, что стоял в лесу и должен соответствовать. Широкая грудь из потрескавшегося ствола, рогатая голова, сзади, она полюбопытствовала, хвост и все остальное. Олень был мальчиком. Вот, зачем они это изображали? Кто будет любоваться на эту конкретику сзади, в лопухах? Но, надо полагать, сие принципиально…
Дом был не просто срубом, он был богато и странно украшен. По стенам над камнями красовались шеренги рогов, наподобии коровьих – деревянные кронштейны с неопрятно свисающей паклей. Дом, как-то, кто его знает, линял… Но это – пол-беды. Композицию дополняли металлические накладки. Прямо так к бревнам были прибиты, над рогами. И не просто металлические, а из блестящего как зеркало, никеля, даже еще и с насечкой, на тему громового колеса.
Напоминало шедевры фантастов. Ведь на какой-нибудь дикой планете Татуин нет привычной логики в постройках. Просто фантазируй – впишется…
Труба тоже была с Татуина. Венчали ее четыре металлических кольца. Вся конструкция из грубовато кованного, вороненого металла напоминала египетский джед. И, скорее всего, это была не труба…
Разобраться в своих впечатлениях от всей архитектурной ереси она не могла. Эмоции мешали. Какие-то совершенно чужие, не по теме. Восторг! Который объяснить себе невозможно. Эйфория от удивительной чистоты и спокойной прелести этих стен и предметов. Все здесь – драгоценности, впитавшие лучшее и высокое от людей. И камни, и бревна, и мхи, и рога эти с паклей… Сказка! Про добрую бабу Ягу, которая здесь живет и сейчас появится. И все будет хорошо, все будут жить долго и умрут в один день!
Это, вот, по весне из подъезда выходишь, вдыхаешь запах, и, какая бы там помойка вокруг не была – совершенно счастлива. Новая эпоха!
Как искусствоведу тут тоже было, где разгуляться. Вслед за эмоциями от образа обычно следует идентификация. На что похоже? Кто делал такое же? Так вот – никто!
Эту избушку рубили не русские, хотя на северную архитектуру похоже. И «обло», то есть бревно на бревно, без обработки, и склонность ставить сруб на каменный фундамент. Всю эту окатанную дождями и льдами морену северяне мастерски подбирали и пристраивали в основу своих домов. Рука западных соседей здесь тоже смутно ощущалась. Горные шале – виртуозно выложенные, развесистые, приятно дикие.
Но, вот, что здесь было точно – так это еле уловимая ментальная агрессия,