после чего клал рыбешку в бамбуковую корзинку. Я же, боясь перепачкаться, сама никого не ловила.
Оказалось, этот симпатичный на мордашку мальчик учился в третьем классе. Я предложила ему называть себя старшей сестрой. Он смущенно засмеялся, после чего вполне охотно принялся кликать меня этим именем.
Только спустя десять лет я узнала, что он был сыном моей старшей сестры и таким образом приходился мне племянником – и это именно полоумная старшая сестрица попросила его поиграть со мной.
Таким образом, будучи пятиклассницей, я сделалась тетей. Всякий раз вспоминая об этом, я не могла удержаться от смеха; порой это был смех сквозь слезы – ведь какие-то обязательства даются человеку свыше.
Но в то время я ни о чем не ведала, мой племянник – тоже.
Когда мне надоело смотреть, как паренек ловит вьюнов, я отправилась на край поля собирать цветы. Там распустились целые гроздья мелких фиолетовых цветочков, которые манили своей красотой.
Вдруг я услышала жуткий крик племянника. Подняв голову, я заметила гнавшегося за каким-то мужчиной козла. Чей это был козел и что его так разозлило, я понятия не имела. Огромный и задиристый, он напоминал небольшого бычка. В глаза бросались его длиннющие острые рога. В основном у козлов рога загнуты назад, а у этого они были направлены точно вперед. Испугавшись преследователя, мужчина запрыгнул на рисовое поле. Тогда козел остановился и уставился на меня. Вдруг он опустил голову и, нацелив рога вперед, что есть мочи побежал прямо в мою сторону.
Стоя на краю поля, я смотрела на него, не в силах сдвинуться с места. Если бы он и правда меня боднул, то наверняка бы проткнул насквозь.
В самый критический момент я почувствовала, что меня кто-то схватил. Спасавший меня мужчина потерял равновесие и повалился навзничь, а я упала на него сверху.
Этим мужчиной был мой настоящий отец Хэ Юнван. Он трудился в поле неподалеку и время от времени посматривал на меня.
Он знал, что я была его дочерью, от которой он когда-то отказался.
После уборки риса из земли торчала острая стерня. Хэ Юнван сильно поколол себе стопы, исцарапал себе руки и ноги.
В результате у моей мамы прибавилось работы.
Спустя несколько дней она спросила меня:
– Пойдешь благодарить того дядюшку, что спас тебе жизнь?
– Я все время думаю об этом, – ответила я.
Тогда мама-директор отвела меня к моему родному отцу.
Его дом, или, лучше сказать, наш дом в Шэньсяньдине, был ненамного лучше жилища старшей сестры; более того, он весь протекал. Прямо над кроватью нависала полиэтиленовая пленка, где скопилась дождевая вода. Сыновей в нашей семье Хэ так и не уродилось, отцу на тот момент исполнилось почти шестьдесят, поэтому найти дополнительный заработок ему было сложно. Его будущее зависело исключительно от двух зятьев, при этом он весьма сомневался в их способности заработать, равно как и в их желании помочь, поэтому, увидав на пороге меня и маму, тут же принялся