сокола, распростерший быстрые крылья по сумеречному полотну рассвета.
Она шла неспешно, впитывая в себя последние минуты своей жизни. Жаль только, что она не увидит лучей нового дня. Исбэль так любила солнце, его естественное тепло грело не тело, а душу. Никакой огонь не мог подарить эту теплоту, а ей сейчас было так холодно… В пятку воткнулось что-то колкое. Исбэль поморщилась и опустила взгляд. Колосок пшеницы. Надо же…
– Вперед, – без претензии ткнул в спину стражник, замыкающий вокруг Исбэль плотное кольцо стали.
Теперь даже если бы захотела, она не смогла бы увидеть их взглядов. Кто-то в толпе громко чихнул, не менее громко втянув носом вылетевшее добро. Вот, мелкий мальчишка отделился от литой стены человеческих тел и прошмыгнул промеж латников и длинных бабьих юбок. Те колыхнулись, попрекая излишнюю ловкость паренька. По мягким ухабам голов прошелся тихий, едва слышный ропот. Невозможно было разобрать ни слова. Удивительно только, как люди понимали друг друга. Наверное, они шептали друг другу прямо в уши.
– Королева, – слово выпрыгнуло громко, пристыдив окружающую тишину.
Произнес его рот лысого, тучного мужчины, у которого на затылке было столько же складок, сколько на юбке его покойной жены. Большие прозрачные глаза тут же спрятались за белый чепец не менее широкой дамы.
Схватившись за рукоять меча, один из стражников внезапно остановился. Но не сумев разглядеть в толпе отчаянного смельчака, не стал задерживать процессию и двинулся дальше.
Близился конец улицы, над железными головами виднелся узкий проем, стиснутый наплывающими домами. Один из домов покосился, опасно склонившись, с его узкого балкона было легко спрыгнуть вниз и даже не повредить ногу. «Он стоит так долго и так крепок, что скорее чайки попадают с неба, чем он рухнет», – думали все, кто знал этого старика. Холод и тени заканчивались вместе с улицей. Площадь, усыпанная людьми, светлела макушкой солнца. В центре стояла большая виселица, но Исбэль не могла разглядеть веревки – она была незаметна на таком огромном помосте. На мгновение ей показалось, что веревка уже сдавливает ей горло. Шумный вздох был протестом – она сделает столько вздохов, сколько ей отведено и никакой страх не сможет помешать.
«Значит, все-таки повешение, – пронеслось в голове у Исбэль, – Я думала, мне хотя бы отрубят голову. Неужели придется висеть на веревке, как разбойнику с большой дороги, для которого пожалели даже палача?»
А потом пришла радость. Няня ей рассказывала, что души легко находят дорогу на небосвод, если покинули тело при свете солнца.
«Они идут по лучам, как по садовой тропке, греют пяточки и за ладонь их ведет сам Отец Огня».
«Рассвет успеет согреть, когда на моей шее затянется веревка, – с облегчением подумала Исбэль, – Интересно, когда Отец Огня касается кожи, ее сильно печет или его прикосновения теплы и легки?» – Скоро она об этом узнает.
Рыцари разжали кольцо, между ними образовался зазор примерно в полметра. Этого вполне хватило, чтобы