чего-то знакомого.
Однажды я пыталась выяснить у отца, как определить тип потустороннего, если нет полной уверенности в природе сущности, с которой столкнулся. Ответом мне было «что угодно может быть чем угодно, но у чего-то конкретного есть свойственные именно ему признаки». Эта мысль приободрила и помогла частично обуздать свой страх и испуг. Интуитивно прислушавшись к своим ощущениям от колебаний потусторонней энергии, убедилась, что мне не показалось. Совсем рядом с границей моей небольшой защитной области, все еще издавая жуткие шипяще-свистящие звуки, маячил очень знакомый мне тип неживого – призрак. «Но это какой-то неправильный призрак. В его состоянии должна проявляться индивидуальность умершего, что они с ним сделали?», – с удивлением подумала я.
Призрак громко и протяжно завыл и неожиданно резко дернулся в мою сторону. Я испуганно вскрикнула и инстинктивно отшатнулась, прижав руки к груди, но смогла устоять на месте и остаться внутри круга. Издалека послышался очередной взрыв хохота и какие-то явно язвительные комментарии. Из-за шума в ушах содержание насмешек от меня ускользнуло. Хотя сейчас мне точно было не до их мерзких шуточек, вся моя концентрация уходила на то, чтобы не выпускать угрозу из поля зрения. Пока призрак не торопился приближаться к границе моего своеобразного круга: он неторопливо перемещался из стороны в сторону, то и дело резкими внезапными движениями подлетал ближе, и медленно «отплывал» обратно, снова увеличивая расстояние между нами. Меня явно старались таким способом напугать, однако после первого подобного трюка я перестала дергаться и лишь тяжело дышала в попытке успокоиться. Стоило опознать в чем-то неведомом знакомую категорию, думать над планом стало намного легче. Но я не могла предугадать, что еще предпримут его призыватели и как мне от этого защититься. «Это неважно, – прозвучал в голове голос рассудительной части, которая наблюдала за всем как бы со стороны, не вовлекаясь в происходящее. – Если это призрак, его можно изгнать. Нужна только формула».
Глубоко вдохнула и выдохнула. Потом начала мысленно перебирать свои «напоминалки» – я придумала такие спустя миллиард попыток зазубрить длинные куски сложного текста. В основном это были дурацкие небольшие стишки вроде «Призрак, ты нас не проймешь, раз-два-три и ты умрешь». Некоторые формулы экзорцистов состоят из похожих частей, и напоминалки помогли запомнить стуктуру, чтобы вычленять куски и из них собирать нужную конструкцию «на ходу», подгоняя под ситуацию. Способ не тянул на звание самого эффективного, но в тот момент ничего лучше придумать не смогла. «Раз-два-три» означало три основных компонента: объект, действие, приказ. «Ну конечно! Я ведь ее и использовала в тот раз, когда Джей мне помог!», – от осознания нелепости того пути, каким мне снова пришлось вспоминать эту формулу, усмехнулась и окончательно успокоилась. Стоило сменить позу и тверже встать на ноги, плечи расправились сами собой. И тут мне в голову пришла