прохожего, бесформенной и призрачной фигуры за матовыми стёклами.
Он рассказал ей про полицейского, который хозяйски расхаживал между комнатой живых и комнатой мёртвых; и про хозяйку в её удивительном халате, снующую туда-сюда между шкафом, столом и отдаленной кухней, суетящуюся. Но больше всего воображение маленького человека захватило состояние его начальника, могучего Гордона Дрюса, который сидел поникнувший, его грубое лицо было залито слезами и спрятано в руках, пока девушка разговаривала с ним.
«Да, она это сделала. Преступила все святое. А сама сидела белая как полотно, а эти чёрные волосы свисали на плечи, и большая полоса крови на её руке. И она постоянно подносила эту руку к голове и замазала кровью весь лоб. Дуси, и что ей оставалось делать, как не говорить с ним!»
«Что она сказала?»
«О, какая это была трагедия, и как ей было жаль, и как всё это было случайностью, и что она была такой глупой. Но что на самом деле произошло? Так и не сказала. А Дрюс плакал и проклинал её, а она не понимала ни слова. И в самый разгар всего этого появляется мисс Митчем с чашками чая, и, ей-богу, мы его выпили! Все, кроме Дрюса. Он сказал, что будет только бренди. И пока я доставал флягу, девушка Баринг говорит: «В соседней комнате есть немного, мне принести?» Грограм ей ответил: «Сиди на месте», а она говорит: «Может быть, вы тогда за ним сходите, я знаю, что там немного есть; я как раз предлагала выпить миссис Дрюс». А затем она начала заикаться и кричать: «О, что случилось? У меня так болит голова». И тут мисс Митчем приказала ей сесть и выпить. И мы все кроткие, как ягнята, послушались ее, и пили чай. Вот это была сцена! Такое нельзя поставить на сцене. Ни одна публика не поняла бы. Мы сидели там, пока не приехали инспектор на такси, а затем доктор. Нас отвезли всех в участок, где записали наши показания. Затем они позволили мне отвезти Дрюса домой. Мартелла Баринг? О, они арестовали её. Ну, а что ещё они могли сделать? Я же тебе говорю, что кочерга была у неё в руке, когда мы ввалились в дом. По крайней мере, она лежала рядом с ней».
Миссис Маркхэм была практична. «А как же постановка, Нелло? Дрюс продолжит ее?»
«Я не знаю. Я не знаю, что будет дальше. В двенадцать часов я позвоню в театр. Я возьму на себя ответственность. Убийство было или нет, а нам надо взяться за свои дела. Дрюсу, бедняге, сейчас не до дел, но остальным-то из нас нужно жить».
«Я не могу выбросить из головы девчонку Бэринг. Полагаю, это она сделала?»
«А кто же ещё? Они поссорились. Девушка не отрицает этого. И мы все знаем, что у неё был вспыльчивый характер».
«Бедная Магда тоже была вспыльчивой».
«Кто бы спорил! Но это не даёт Мартелле Баринг права прикончить её. Это было ужасно, Дуси! Кто бы мог подумать, что женщина может пойти на такое».
Дуси вздрогнула. «Нелло, ты знаешь, из-за чего был скандал?»
Он заговорил нетерпеливо, так как волнение ночи и бессонница давали о себе знать. Он внезапно почувствовал такую усталость, что осознание того, что ему придётся сейчас же отправиться в театр, где