– магия пропустит, но ей нужно что-то взамен.
Простояв так несколько минут и перебрав с десяток вариантов, понимаю, что остается только один. Внутри нарастает тревога – мне это не нравится. Но и повернуть назад, отправившись отсюда восвояси, я тоже не готова.
Закатываю рукав легкой клетчатой рубашки на левой руке. Правая у меня рабочая, и мне не хотелось бы, чтобы она пострадала в случае чего. Сама не верю, что собираюсь совать руки во всякие ненадежные отверстия, но что-то подсказывает, что без этого пути дальше не будет.
Осторожно, стараясь ничего не касаться и, надеясь, что меня не схватит какой-нибудь зубастый обитатель этого гнездышка, просовываю руку и замираю. Ничего не происходит. Смотрю на Воронова через плечо вопросительно.
– Попробуй вторую, – просто предлагает он.
Сжимаю зубы, чтобы не сказать умнику пару ласковых. Глубоко дышу пару раз, а потом с опаской просовываю вторую. В тот же момент я чувствую, как меня простреливает импульс, словно бьет током, пытаюсь выдернуть руки, но что-то не пускает, какая-то сила держит меня. Лес начинает шуметь, переговариваясь о чем-то. Не успеваю поддаться панике, как все заканчивается – меня отпускают. Потеряв равновесие, я падаю на пятую точку и смотрю, как с оглушительным треском деревья расступаются прямо на глазах и открывается тропинка. Тяжело дыша от пережитого шока, я поднимаю руки, торопливо их осматривая. И первое облегчение сменяется ужасом. Я просто впадаю в ступор.
Браслетов нет. Того, что было со мной всю сознательную жизнь, – нет.
Они мой инструмент, без них я не колдую. Никто не колдует. Меня лишили моей магии за одну чертову секунду.
– Нет… – бормочу я в неверии и кидаюсь к дуплу, шарю там руками, но браслетов нет.
От шока не могу вздохнуть, руки мелко подрагивают. Воронов подходит ко мне, глядя сверху вниз с нескрываемой издевкой.
– Ну что, Грин, все еще не ощущаешь себя овцой?
Гнев на этого мерзавца отодвигает на задний план мой ужас. Но я, словно выброшенная на берег рыба, открываю рот, но ни одно слово не срывается с моих губ. Моя разумная сторона берет верх над эмоциями, и я осознаю, что теперь совершенно без защиты. Сразу вспоминаются все предостережения Зои, на которые у меня всегда был аргумент в виде магии.
Воронов растягивает губы в зловещей ухмылке, в его малахитовых глазах опасный огонек разгорается все ярче.
– Ну вот и все, – звучит как приговор. Совсем не скрытая угроза чувствуется в его словах. Смотрю на него хмуро снизу вверх, судорожно размышляя, что надо достать нож из рюкзака.
Он стоит в непозволительной близости от меня, почти нависая. Сердце гулко отдается в груди, учащая дыхание. Явственно ощущаю его запах, защекотавший ноздри: сигареты и что-то древесное, смешанное с мужским. Антонин склоняется к самому уху и тянет:
– Ну-ну, девочка, не расстраивайся. На крайний случай у тебя есть руки.
Сжимаю зубы, чтобы сдержать рвущийся наружу едкий ответ, только взгляд не могу контролировать, когда вскидываю голову. Антонин