него так влияют, что ли? Я бросаю последний взгляд на вымершее поселение и, подхватив сумку, иду следом за Антонином, который, закинув свой рюкзак на плечо, широким шагом направляется в сторону узкой тропы, теряющейся в густом лесу.
Несмотря на жаркий день и небо без единого облачка, в лесу тенисто, влажно и прохладно. Переступаю по тропинке, оплетенной корнями, неторопливо двигаюсь за Вороновым и втайне радуюсь, что не одна здесь. Вековые ели стоят близко друг к другу, образуя неприступную зеленую стену, кроны теряются где-то в облаках, путаются ветками, создавая в некоторых местах почти вечерний полумрак. В каждом поросшем мхом пне мне мерещатся лица. Кажется, сам лес следит за нами, провожает, глядя в спину настороженным живым организмом, во владения которого попал чужак. Если в начале тропы еще слышались какие-то звуки и пение птиц, то сейчас, чем глубже мы заходили, чем выше поднимались по тропе, тем молчаливее становилась округа.
«…около часа вверх по тропе», – вспоминаю слова Сварога, написанные на пергаменте. Мне кажется, что иду уже два. Ноги наливаются свинцом, мышцы в районе лопаток немеют, в груди горит.
– Антонин! – окликаю, когда шаг замедляется настолько, что я больше не в силах за ним поспевать.
Он оборачивается, скептически осматривая меня с головы до ног. Наверное, выгляжу я и правда не очень, раз тут же слышу его усмешку. Он спускается по тропе навстречу.
– Никакой выносливости, – поддевает Воронов.
– Просто тропа все время идет вверх, – пытаюсь оправдаться, откручивая крышку пластиковой бутылки, чтобы сделать несколько глотков воды. Да, в последнее время, после отказа в должности агента, я совсем забросила спорт. По возвращении это нужно будет исправить. Пока пью, Воронов настороженно всматривается в лес, что не остается незамеченным. – Тоже ощущаешь это?
– Не могу избавиться от чувства, что мы пара овец, выбранная пастухом на заклание…
От такого сравнения посреди загадочного леса по позвоночнику неприятно пробегают мурашки, но я громко усмехаюсь, давая понять, что он слишком нагнетает.
– Ну, Воронов, мы с тобой явно не овцы. Сможем и постоять за себя. У меня есть магия, у тебя… – я запинаюсь, критично осмотрев его с ног до головы. – На крайний случай, руки, – заметив, как он тихо посмеялся, покачав головой, я обхожу его и направляюсь вперед по тропе, бросая на ходу: – Относись к этому как к приключению.
– Я посмотрю, как ты будешь относиться к этому как к приключению, когда мы будем спасать свои задницы…
Фыркаю, предпочитая проигнорировать его слова. Сейчас только дай волю фантазии, и я сама себя запугаю так, как не сможет ни одно чудище. Никаких плохих мыслей. Уж слишком я хотела вернуть себе магическую независимость, чтобы после того, как зашла так далеко, поддаваться страхам.
– И, вообще, думаю, здесь просто ощущается другая магия. Наверное, мы уже близко.
Оказалось, что я недалека от истины. Стоит нам пройти всего несколько сотен метров, как я утыкаюсь в огромное