стихов и мелодий. Не теряй это, ладно?
Альбина не ответила, только улыбнулась, но слова подруги запали ей в душу. Они допили кофе, и Августина предложила пройтись до парка. Москва вокруг них дышала: липы роняли первые жёлтые листья, голуби клевали крошки у ларьков, а солнце клонилось к закату, окрашивая небо в персиковый свет. Альбина шла рядом с подругой, чувствуя, как день оставляет в ней след – тёплый, чуть горький, как её кофе, и бесконечно живой, как этот август.
Дома, вечером, она взяла скрипку. Окно было открыто, и ветер принёс запах реки и далёкого дыма. Она сыграла что-то своё – не из нот, а из сердца, где смешались музей, кофе с Августиной, шёпот Москвы. Мелодия плыла в ночь, и Альбина знала: этот день останется с ней, как ещё одна строка в её книге жизни.
Наутро после встречи с Августиной август в Москве проснулся чуть прохладнее, словно ночь оставила на городе свой лёгкий след. Солнце вставало медленно, лениво пробиваясь сквозь тонкую дымку, что висела над крышами. Альбина открыла глаза, чувствуя, как вчерашний день ещё звучит в ней – гул улиц, смех подруги, вкус ванильного кофе. Но сегодня её тянуло к тишине, к месту, что знало её лучше всех: к озеру у старого дома. Она решила отправиться туда, захватив книгу и чашку кофе, – этот ритуал был её способом вдохнуть день полной грудью.
Она встала, босая прошлась по холодному полу и зажгла плиту. Кухня встретила её привычным уютом: запахом вчерашних булочек, что остались в корзинке, и скрипом старого чайника. Альбина заварила кофе – крепкий, с горчинкой, как она любила, и налила его в термос, чтобы взять с собой. Её движения были неспешными, почти священными: она выбирала книгу с полки, словно рыцарь берёт меч перед походом. Сегодня её выбор пал на сборник стихов Цветаевой – строки резкие, как ветер, но тёплые, как угли в очаге. Она сунула книгу в сумку, надела лёгкий кардиган поверх платья и вышла навстречу утру.
Москва в этот час была ещё сонной. Улицы около её дома дышали покоем: трамваи звенели где-то вдали, дворники шуршали метлами, а липы вдоль дороги роняли первые жёлтые листья, что кружились в воздухе, как прощальные письма лета. Воздух пах сыростью и травой – ночью прошёл дождь, оставив после себя лужи, в которых отражалось небо. Альбина шла к озеру, чувствуя, как её шаги отзываются эхом в груди. Это было её место, её убежище, и каждый раз, возвращаясь туда, она словно возвращалась к себе.
Озеро открылось перед ней внезапно, за поворотом старого дома. Оно лежало в низине, окружённое ивами, чьи ветви склонялись к воде, точно длинные волосы, касающиеся зеркала. Поверхность блестела, отражая облака, что плыли лениво, как стада овец на небесном лугу. После дождя вода казалась живой: лёгкая рябь бежала по ней, шепча что-то на своём языке, а у берега покачивались камыши, словно кланяясь утру. Воздух здесь был другим – свежим, с ноткой земли и мокрой травы, и Альбина вдохнула его глубоко, закрыв глаза. Её сердце забилось чуть быстрее: озеро было её старым другом, молчаливым, но понимающим.
Она направилась к своей лавочке – деревянной, потёртой временем, с облупившейся краской, что стояла у самого края воды. Сколько часов она провела