один раз, и то из-за запаха.
– Слегка побледнел? – Габриэль повернулся к Альбине, его глаза блестели от веселья. – Он стоял у стола, держался за край и выглядел так, будто сейчас свалится прямо на препарированный труп. Препод даже сказал: «Марк, может, тебе в художники, а не в хирурги?»
Альбина засмеялась, представляя эту сцену, и посмотрела на марка с новым интересом.
– Но почему медицина? – спросила она, наклоняясь чуть ближе. – Ты же говорил про Мандельштама, про фото… Это всё так далеко от скальпелей.
Марк пожал плечами, его взгляд стал серьёзнее, но в нём мелькнула задумчивость.
– Не так далеко, как кажется. Медицина – это про людей, про их истории. Как в книгах, только живые. А фото… это мой способ их запомнить. Ну и, честно говоря, отец настоял. Он хирург, хотел, чтобы я пошёл по его стопам.
– И как тебе? – мягко спросила она, чувствуя, что за его лёгким тоном прячется что-то глубже.
– Иногда тяжело, – признался он, крутя чашку в руках. – Но есть моменты, когда понимаешь, что это не зря. Например, когда впервые зашиваешь шов, и он получается ровный. Это как… поймать кадр, только руками.
Габриэль хмыкнул, скрестив руки на груди.
– Слушай, Альбина, не верь ему, он романтик только на словах. На практике он однажды перепутал пинцет с зажимом и чуть не уронил их на пол в операционной.
– Это было на симуляции, и никто не пострадал! – возразил марк, ткнув Габриэля локтем. – А ты вообще молчи, ты на том же занятии спросил, можно ли кофе в стерильной зоне пить.
Альбина рассмеялась снова, чувствуя, как их перепалка наполняет воздух теплом. Её удивление сменилось любопытством: Марк, с его камерой и стихами, учился спасать жизни – это было странно, но красиво, как неожиданный поворот в книге.
– А ты, Габриэль? Тоже в медицинском? – спросила она, переводя взгляд на него.
– Ага, – кивнул он, ухмыляясь. – Но я проще. Марк тут мечтает о высоком, а я просто хочу стать терапевтом и не забывать имена пациентов. Ну и, может, открыть кофейню на пенсии – без таких вот кофейных атак, конечно.
Он подмигнул ей, и Альбина улыбнулась, пряча взгляд в чашке. Её сердце билось чуть быстрее: эта встреча, начавшаяся с неловкости, превратилась в разговор, который ей не хотелось заканчивать.
– Вы оба странные для врачей, – сказала она, глядя на них. – Я думала, медики – это всё про формулы и холодный расчёт.
– Это Габриэль про расчёт, он до сих пор считает, сколько чашек кофе выпил за неделю, – поддел Марк , и Габриэль тут же возразил:
– А ты считаешь, сколько раз чуть не провалил анатомию! Если бы не я, ты бы до сих пор путал локтевую кость с лучевой.
– Давай не будем про кости, – Марк повернулся к Альбине, его глаза смеялись. – Лучше скажи, что ещё читаешь, кроме Цветаевой. Может, у тебя вкус получше, чем у Габриэля, который кроме учебников ничего не открывал с первого курса.
– Эй, я читал «Гарри Поттера» на прошлой неделе! – возмутился Габриэль. – Это считается?
Альбина