были намедни. Жених лицо моё глядел, разговаривали.
– Плевать на Муравиных. Я тоже в тебя гляжу, разговариваем мы. А сваты будут. Приданое после обсудим, надел земли за твою личность моей фамилии без потребы. Мы тоже с усами… гоголем ходим. И медок каждый день пьём и мясо едим не только по праздникам.
Авдотья растянула уста в улыбке. “Хорохорится… балахвост, для красного словца про усы брякнул”. На дерзкой мордахе Данилы не росло ещё ни усов, ни бороды, только пушок пробивался под носом. Молодец обещался девушке не сообщать её родителю о ночном визите в горницу. Голуби поворковали ещё маненько, а потом ладная дева выпорхнула из помещения.
Данила долго не мог заснуть, ворочался, шебуршал, как мыша́; всё раздумывал над шальной шуткой. А и шутка ли была? “Девица справная, сочная. Надо бы с отцом перемолвиться…”
Через седми́цу в имение Дроздовых прибыл Мстиславий Лихой. Карп Сергеевич встретил гостя, стариканы долго о чём-то толковали, запершись в подклёте, и вылакав на двоих аж три кувшина хлебного вина. Через пару деньков гонец принёс семье Муравиных весточку: Карп Сергеевич Дроздов просит сердечного прощения, но отдать дочь в жёны за Ивана не может.
Муравин-батька остался доволен недоразумением. Был он скупец первостатейный – за полушку удавится. Приданое Дроздовых его не устраивало и кащей на радостях запланировал новое сватовство сына. А отпрыск Ванюша затосковал. Десяток дней он пьянствовал, блевался, а потом лично заявился в имение Дроздовых – узнать причину отказа. Хозяин велел гайдукам вытолкать за ворота тарты́гу и хама.
Намечалась широкая свадьба Данилы Мстиславовича и Авдотьи Карповны… Но тут по окрестностям пополз слушок, дескать: “Ванька Муравин готовит пакость на предстоящих гуляниях, будет мстить за позор…” Старики Мстиславий Лихой и Карп Дроздов собрали совет и сыскали выход из непростой ситуации. Не поскупились отцы, скинулись золотом и пригласили на свадебку местного воеводу – самого Гаврилу Петровича Лопухова. Гуляния удались на славу: ни сучков тебе, ни иных задоринок. Не посмел Ванюшка бузу сотворить. Слишком важная птица пировала на свадьбе. Охрану знатного воеводы завсегда обеспечивал цельный отряд государевых стражников – попробуй тут побузи. Ха!
Через месяц новоиспечённый муженёк Данила Лихой возвращался с нижеславльской ярмарки. На обратном пути помещик остановился в придорожной корчме, перекусить да винца выпить, где и столкнулся нос к носу с уже порядком захмелевшим Муравиным-младшим. Ванька по внешнему виду до сих пор существовал в диком запое. Совсем потерял личность молодой дворянин, словом, расхлябался горюн-горемыка да распоясался… Видать, крепко он втрескался на смотринах в девицу Авдотью и внезапный отказ ему от семейства Дроздовых стал для него тяжким ударом. Ванька набросился на недруга, но Данила себя в обиду давать не привык и в момент расквасил в кровь пьяную харю Муравина. Бузотёр вскочил на ноги, явно желая продолжить баталию. Однако в корчме трапезничала компания государевых стражников, которые прекратили пьяные безобразия