медленно провёл рукой по бороде и глубоко задумался.
Союз с ними был логичным шагом, но Педру II знал, что этот союз опасен.
В последние годы в Бразилии набирало силу республиканское движение. Интеллигенция в Рио и Сан-Паулу, студенты, молодые офицеры и даже некоторые аристократы восхищались Аргентиной и её успехами. Они видели в республике будущее и всё громче шептались в салонах о том, что Бразилия должна последовать этому примеру.
Пока что монархия была прочной. Но как долго?
Педру II прекрасно знал, что в недрах армии и буржуазии зрели люди, которые видели в нём последнего императора.
А теперь он должен был заключить союз с теми самыми республиканцами, которые когда-то свергли своих королей?
Император вздохнул и посмотрел на карту.
– Честно говоря, сеньор Элиас, меня беспокоит другое. Ваше правительство – республиканское. Ваша армия состоит из людей, которые однажды восстали против испанской короны. Не будет ли этот союз расценён как знак того, что я одобряю подобные перемены?
Руфино выдержал паузу.
– Ваша Императорское величество, мы даже не думали вмешиваться в ваши внутренние дела. Ваша монархия – это ваше дело.
Педру II посмотрел ему прямо в глаза.
– В этом я не уверен.
Руфино чуть приподнял брови.
– Если вы беспокоитесь о вашей оппозиции, то, возможно, вам стоит подумать о том, насколько война с Парагваем может укрепить вашу власть. Победа объединяет нацию. Особенно, если в этой победе участвует император.
Педру задумался.
Война как средство укрепить монархию.
Если Бразилия победит, его власть действительно укрепится. Народ сплотится вокруг короны, а республиканцы лишатся аргументов. Но если война затянется…
Император провёл рукой по лицу.
– Я не люблю войны, сеньор Элиас. Но если Лопес действительно решит бросить вызов Бразилии и Аргентине, я не стану сидеть сложа руки.
Руфино подался вперёд.
– Тогда мы можем считать, что наш союз заключён?
Педру II посмотрел на карту.
Парагвай казался крошечной страной в окружении гигантов.
Но он знал—Лопес будет сопротивляться до последнего.
Император поднял голову и твёрдо произнёс:
– Если Парагвай встанет на пути наших интересов, он будет стёрт с карты.
В тоже время. Асунсьон. Парагвай
Фёдор проснулся от первых лучей солнца, пробивавшихся сквозь шторы. Комната была наполнена утренним теплом, и слышался лёгкий шум улицы: город уже начинал жить. Он сел на кровати, глубоко вздохнул, осознавая, что каждый его день теперь – это борьба за выживание Парагвая.
Рядом на подушке тихо дышала Элиза. Её золотистые волосы рассыпались по простыне, и на миг Фёдор залюбовался её спокойным лицом.
Фёдор аккуратно выбрался из постели, стараясь не разбудить жену, и подошёл к окну. Город жил обычной жизнью: торговцы открывали лавки, слуги спешили с поручениями, офицеры спешили на службу. Но впереди грозовые тучи войны.
– Вставай,