и обжигаю их пылающим, как пасть дракона, взглядом. – Хотите сказать, что я все это выдумала? Тогда куда же, по-вашему, подевалась моя метла?
– Не знаю, – хмурится Густо.
– Насколько я тебя знаю, ты могла ее просто выкинуть, – не остаётся в стороне Зуки.
– С чего бы мне это делать? – возмущаюсь я.
– Может, с того, что ты любишь полодырничать? И часто врешь? – парирует тот.
– Ничего подобного, – не соглашаюсь я.
– А кто в конце прошлого года подсунул дикую магию в шкафчик Райана Канга? Не ты, что ли? – напоминает мне Густо.
– Я этого не…
– Я сам видел, – перебивает меня Густо. – А потом шкафчик взорвался.
Я пытаюсь сдержать смешок, но он все-таки прорывается.
– Ладно, пускай, но он это заслужил. Он дразнил нас ЛЯПами.
– Мы и есть ЛЯПы, – вздыхает Густо.
– Тут важно, как он это говорил, – пожимаю плечами я.
– А потом ты всё свалила на Густо, – влез Зуки.
– Потому что он выдал меня! – возмущаюсь я. – А ведь мы должны действовать как одна команда!
– Вот именно, – буркает Густо. – А потом мне пришлось убирать. Только потому, что ты была слишком занята, пытаясь пробраться в конюшню единорогов…
– А почему это туда разрешается ходить только старшим? – Я не могу сдержать негодования. – В смысле, раз уж мы уборщики, так и единорожьи волосы тоже полагается подметать нам, разве не так?
Густо не отвечает. Он гримасничает, не в силах отвести взгляда от нашего наставника, который уже накрутил свой единственный подбородочный седой волос на палец. Этот волос Густо просто бесит. Он то и дело твердит, что однажды ночью прокрадётся в покои Квиббла и выдернет его, но, честно говоря, я бы никому не советовала прокрадываться в частные владения волшебника. В Академии поговаривали, что прошлой весной, когда Ариэль Моралес вломилась в лабораторию профессора Скэй, чтобы подправить свои оценки за трансфигурацию, следующую неделю ей пришлось провести в виде тритона. Для ясности: это значит, что она просидела семь дней в террариуме, питаясь червями. Наверное, с тех пор она и стала вегетарианкой.
Густо встряхивает головой и снова переключает внимание на меня.
– Ты вечно жалуешься, когда нам поручают новую магическую уборку. Вечно опаздываешь. Вечно пытаешься отвертеться от работы. Давай говорить прямо, Кара. Ты… ты сачкуешь.
В его исполнении это слово звучит, как тягчайшее оскорбление в мире. Ему, как и Зуки, следовало бы поработать над своим словарным запасом. Но в данный момент я чувствую себя уязвимой, так что нанесённая обида попадает в болевую точку.
– Это… это было ещё в прошлом году, – бормочу я, запинаясь. – А в этом я… говорю же тебе, этот монстр правда существует! И он пытался сожрать меня. Он…
– Карадайн. – Квиббл тоже решил присоединиться к беседе. – Ты действительно выбросила свою метлу?
– Да нет же, НЕТ! – Я срываюсь на крик. – Её сожрали. Та