сидит на кровати совсем рядом, и её голос понижается до шёпота – всё это отдалённо напоминает те времена, когда мы часто делились чем-то сокровенным, когда мы могли называться подругами. Мне даже захотелось взять её за руку – мы раньше делали так, когда были совсем новенькими в Академии и ещё сильно тосковали по дому.
– Ханна Коваль сказала мне, что родители Харли погибли, защищая ее от нападения темного властелина, – шепчет мне Юна. – Она сирота.
Я хмурюсь. Это что-то новенькое, такого я раньше не слышала, и оно меня бесит, потому что лишь усиливает общую веру в то, что Харли – так называемая Избранная. Бедная сиротка, потерявшая родителей из-за нападения какого-то злого колдуна? Именно так всегда начинаются героические сказки. Ну а дальше вы и сами знаете, люди начнут рассказывать, что у нее есть особый шрам или родимое пятно…
– Мне так ее жалко, – вздыхает Юна.
– Пфф! – фыркаю я. – Она же Королева Академии!
Я сползаю с кровати и пересаживаюсь, обхватив колени руками, на подоконник единственного в комнате круглого окна. Вид из него открывается шикарный – океан, а на западе – остров Ванкувер. Жаль, что сейчас моё настроение отравлено этим сочувствием Юны к «бедняжке» Харли. Куча людей на свете растёт без родителей, и это вовсе не делает их какими-то особенными.
– Но послушай, Кара, а что, если она действительно потеряла семью? Уж ты-то должна понимать…
– Я?! – вскипаю я.
– Ну, – сглатывает Юна, – ты же понимаешь… твой отец…
– Речь не обо мне, – отрезаю я. – И не надо так убиваться по Харли. Избранная? А ты сама-то читала пророчество?
Юна обжигает меня яростным взглядом.
– И что, тебе не кажется, что оно довольно расплывчатое? – спрашиваю я. – Какой-то там юный герой восстанет и одолеет силы тьмы, что грозят гибелью миру волшебников… бла-бла-бла. При этом все, будто сговорившись, в упор не видят того, что никаких сил тьмы, угрожающих нам, не существует. И от кого же тогда Харли должна нас спасать? От плохих оценок? От прыщей?
– Кара, скажи, а почему тебя это так раздражает?
– Потому что… потому что… может, это вовсе и не она Избранная. Может, это кто-то другой.
– Ты хочешь сказать, будто не веришь…
– А может, – перебиваю я, – может, это ты.
Юна так хохочет, что Айи слетает с ее плеча и пристраивается на изголовье моей кровати. И тут винить бедную сову совершенно не в чем – смех у Юны и впрямь не то чтобы очень нежный, с привизгом и всхрюками. Но если не считать неизящной манеры смеяться, Юна вполне готова стать выдающейся волшебницей.
– А что, у тебя отличные способности, – настаиваю я. – И имя у тебя какое! Юна Бэнг. Звучит очень круто!
– О, фью, ну тогда зачем я столько занимаюсь, – фыркает Юна, отбрасывая с лица серебряную прядь. – А если для избранности нужно всего только звучное имя, так может, это ты Избранная?
– Ты это о чем? – изумляюсь я.
– Как ты не понимаешь, Кара? У тебя же фамилия Мун – луна. Карадайн Мун… звучит очень волшебно, тебе не