подхватил спортивную сумку и, со второй попытки закинув её на спину, вразвалочку пошёл за своим новым тренером.
– Здесь у нас тренажёры для разминки и для лёгкой аэробики, – прокричал сенатору через пол-зала Андреас, ушедший далеко вперёд, – велосипеды, симуляторы лестницы, беговые дорожки. Сенатор ускорил шаг, и, догнав Андреаса, понимающе хмыкнул, оглядывая ряды тренажёров уже вблизи.
– А это – тренажёры для различных групп мышц, – Андреас сделал широкий жест рукой, – руки, ноги, грудь, голова.
– Голова? – Удивился сенатор.– Ах да, разумеется, голова, – спохватился он.
– Шутка, конечно, – Андреас с крейсерской скоростью двигался сквозь ряды тренажёров, отвечая кивками на приветствия и обмениваясь мимолётными рукопожатиями с разнокалиберными здоровяками. – Хотя, с другой стороны, вопреки стереотипам, увы, сложившимся ещё там, – Андреас многозначительно указал глазами вниз, – бодибилдеру голова нужна при любых упражнениях, иначе вместо удовольствия и хорошего результата можно остаться чахлым рахитом, да к тому же еще и травмированным.
Марулл проглотил "чахлого рахита" и решил было не задавать вопросов, чтобы не попасть впросак, однако внезапно вспомнил о своём решении не комплексовать, пусть Андреас даже и мальчишка в сравнении с ним. Сенатору даже захотелось специально задать какой-нибудь вопрос, чтобы дать юному тренеру возможность попокровительствовать сенатору.
Однако Андреас, в очередной раз кивнув какому-то огромному парню, в здоровенных очках и с аккуратной прфессорской бородкой, совершенно не вязавшимися с внушительной фигурой, тем временем уже подошёл к двери в конце зала, с надписью «Мужская раздевалка» и, распахнув её настежь, приглашающе махнул сенатору коротко стриженой головой. Это – мужская раздевалка, – пояснил он, пропуская сенатора впереди себя. – Да что вы говорите, – пробормотал Марулл вполголоса, кивнув Андреасу в ответ и проходя в дверь, поправил постоянно сползающую сумку, не теряя, впрочем, хорошего настроения, – а я думал это – мужская раздевалка!
Ощутив себя остряком, сенатор довольно улыбнулся и огляделся по сторонам. Ряды серых шкафчиков, с торчащими ключами, голые поблёскивающие зады переодевающихся членов клуба, запах дезодорантов, перемешанных впрочем, к неудовольствию щепетильного сенатора, с ароматом свежетренированных тел. Впрочем, «взялся за гуж…» – вспомнилась сенатору одно из любимых выражений Лиона, – «не говори, что ингуш». Что такое «ингуш», сенатор, правда, не знал, а спрашивать постеснялся, но смысл поговорки уловил, и даже пару раз удачно вворачивал её в разговор.
Сенатор решил, что будет правильно не обращать внимания на раздражающие элементы, – в конце концов, он здесь с определённой целью, а запах носков… ну, что ж, пусть будет запах носков. Если это один из элементов платы за ширину плеч и, главное, ширину души… Марулл решил пойти на эту жертву.
– Где мой шкафчик?, – спросил он, и моментально покраснел,