пять имеет в Киеве власть и влияние, мало уступающие княжеским? Концы пока не вязались, и Святослав подавил вздох. Хитрые замыслы – это было не для него. Чтобы думать, у него имелась мать, Асмунд, Вуефаст… Хрольв, Ивор, Тормар… Но сейчас на них рассчитывать нельзя. Они связаны с Мистиной родством, или выгодами, или былыми сражениями. Они не станут помогать рыть ему яму с кольями на дне. Это только его дело, и опереться он может на немногих. Но на кону – жизнь Игмора, которой он не может пожертвовать ни в коем случае.
Святослав еще раз оглядел лица, озаренные костром. Знакомые лица, верные люди, но накатывала тоска оттого, что он привык так близко от себя видеть другие лица, и ему их остро не хватало.
– Ин ладно, – Святослав вздохнул, – утро вечера удалее.
Все зашевелились, поднялись, стали укладываться спать – прямо на земле, на охапках травы и веток, укрываясь плащами. Когда Святослав уже улегся, привычно завернувшись в плащ, вдруг кто-то опустился рядом и подергал за край.
– Я хочу лечь с тобой, – шепнул ему многозначительный женский голос. – Иначе я замерзну.
– Ну, полезай. – Святослав откинул край плаща.
Глава 6
На третий день после отъезда Святослава в Вышгород к Фастрид на двор явился Вальга. Жил он со своим отцом, Асмундом, вместе с ним чуть не каждый день бывал на княжьем дворе Олеговой горы и служил Торлейву верным источником новостей оттуда. Зная, что сейчас Святослава нет в городе и новостям неоткуда взяться, Торлейв не заподозрил за Вальгой ничего сверх желания проведать мать, но старшему брату удалось его удивить.
– Я к тебе послом от княгини молодой, Прияславы, – объявил тот, усмехаясь. – Чего ты так напугался?
Вальга заметил, как Торлейв переменился в лице, а тот мысленно выбранил себя. При упоминании этого имени особенно важно не выдать тех чувств, которое оно высекает из сердца, как огниво высекает из кремня целый дождь пламенных искр. О Прияне он думал постоянно. В голову лезло: Святослава нет в Киеве, уж не случай ли это лишний раз с ней повидаться? Но на княжьем дворе его и без Святослава увидит сотня глаз, и даже если он запасется предлогом… каким-нибудь поручением от Эльги… Но стыдно тревожить Эльгу своим сердечным вздором. К старшей княгине Торлейв ездил каждый день, и хотя она держалась, не плача и не сокрушаясь, вид у нее стал больной и погасший. Стыдно в такое время мечтать о свидании с замужней женщиной, да еще княгиней, но и избавиться от соблазна этих мыслей не удавалось.
Но если Прияна сама прислала к нему… Взметнулась жаркая волна радости, смешанной с тревогой, и Торлейв изо всех сил старался напустить на себя безразличие, чтобы спокойно спросить:
– Что она… здорова?
– Здорова. Просит одолжить ей твоего Агнера.
– Агнера? – Не этого Торлейв ожидал услышать. – Прияславе? Зачем он ей сдался?
– Этого она мне не докладывала. Только сказала, чтоб нынче к закату он был на Олеговой могиле.
– Ты не шутишь?
– Ты меня слишком высоко ценишь. Таких шуток мне самому не придумать. Если шутит, то она.
Агнер,