в предыдущих турнирах и сражениях. Так случилось, что я оказалась неподалеку и могла хорошо расслышать, о чем говорили король с графом де Блуа. Людовик подбадривал рыцарей, вспоминал тех, с кем довелось участвовать в крестовом походе и шутливо сетовал, что граф подготовился и собрал лучших воинов, чтобы не оставить и малейших шансов королевскому отряду.
– Да, тяжеловато нам придется, – притворно сокрушался король, затем хитро улыбаясь, добавил. – Правда, у меня все еще есть мой Филлип. Он стоит десятка, посмотрим, может и не осрамимся.
Дошла очередь приветствовать бургундцев, угрюмо державшихся особняком. Повелитель похлопал по плечу склонившего голову Жана Бургундского и пожелал ему удачи в турнире. Затем король обернулся и выкрикнул имя, заставившее меня вздрогнуть:
– Д’Аркур, где ты? Мы желаем тебя видеть, неужели ты спрятался от будущих противников?”
Из толпы придворных выступил высокий темноволосый мужчина около тридцати лет. В отличие от большинства дворян он был в боевом снаряжении, в длинной кольчуге и, несмотря на теплый день, даже в кольчужных чулках. Широкий кожаный ремень подпоясывал красно-желтую полосатую накидку-сюрко и удерживал богатые ножны с мечом, на который барон тут же воинственно положил левую руку, правой уперся в бок и, горделиво выставив одну ногу вперед, с вызовом стал бросать взгляды по сторонам, показывая готовность к немедленной схватке.
– Я здесь, ваше величество. Вы прекрасно знаете, что д’Аркуры не боятся никого. Я думаю, меня намеренно отвлекли отменным куском окорока и местным вином, которое, вынужден признать, очень неплохое.
Людовик самодовольно пихнул гостеприимного хозяина в бок.
– Поберегите моих воинов, граф. Люблю этого молодца, – затем король пошутил, – Ты слышишь, Филипп? Если бы ты был мой брат, я бы передал корону тебе и мог бы спокойно уйти на покой в монастырь.
Барон громко расхохотался, как будто ничего забавнее в жизни не слышал.
– Поверьте, ваше величество, мне тоже искренне жаль, что не могу называть вас братом. Но если уж не зовете братом, так не называйте и трусом.
– Ну, ладно, ладно, – примирительно сказал Людовик, – Вряд ли кто-то решит, что ты бежишь боя, если даже в поездку к друзьям ты одет, как на войну.
– Вам ли не знать, ваше величество, после последнего крестового похода: друзья так часто предают, что именно к ним и надо ехать во всеоружии.
– Но не в этот раз, барон, – нахмурился король. – Здесь мамлюков нет. У графа мы можем чувствовать себя в безопасности, потому отвлекись от мыслей о былых сражениях. Пойди-ка лучше вырази свое почтение королеве и ее дамам – они заметно скучают. Ты обязан доказать, что мои вассалы не только воины, но и куртуазные собеседники.
Филипп молча поклонился и удалился, а Людовик повернулся к хозяину земель.
– Не сердитесь, граф. Филипп тяжело переживает из-за нашего неудачного похода.
– Как и все мы, ваше величество.
– Вы правы, граф, но обещаю,