и махрой. Все бы – ничего, но в одну из остановок, пытаясь скинуть с плеч тяжеленный рюкзак, Николай не рассчитал сил и увлекаемый его тяжестью опрокинулся на спину. От удара, который пришелся ниже поясницы, боль пронзила его насквозь… Если бы не рюкзак, который значительно смягчил падение, неизвестно, чем бы все закончилось! Слегка приподнявшись, практикант извлек из-под себя то, что едва не явилось причиной серьезной травмы. Камень весил килограммов пять.
– Это ж надо! Золотоносный кварц! – хором воскликнули геологи.
Восторгу не было предела.
– По-моему такую находку стоит отметить! – сказал Дмитрич, бородатый детина, двух с лишним метров росту.
Всю дорогу, словно пушинки, он нес на себе вещмешок с палаткой и часть съестных припасов.
– Не пойму я, чему ты так радуешься?
Белокурый и синеглазый Вахитов, конечно же, и сам не особенно чему-либо огорчался. Он сказал это так, для пущей важности. Татарского в нем было всего ничего: приплюснутый с горбинкой нос да чересчур широкие скулы.
– Золото – все равно не твое! Ты – не на Клондайке.
– Да, плевать мне на этот твой, как его, Алдайк! – вспылил Красногубов. – Там – что не шманают? Или милиции и зоны нет?
– Хуже! Золота там больше нет! Было когда-то!.. – с некоторой обидой в голосе неохотно подтвердил Вахитов.
– А у нас есть!
И Красногубов кивнул на недавнюю находку, лежавшую поверх одного из рюкзаков.
– Иначе б, тебя сюда на аркане не затащить! Я прав?
– Ты-то тоже, небось, не просто так здесь оказался.
– Еще бы! – шутливо заметил гигант. – Меня жена из дому выгнала. Вот я и решил: раз на путешествие вокруг света денег нет, поброжу по тайге. Все равно, кто нашу тайгу не видел, тот и белого света не знает, хотя бы он десять раз вокруг земного шара на корабле проплыл, на поезде объехал или же на самолете облетел. То-то, братишка!
За разговором соорудили обеденный стол: поверх травы кинули видавшую виды скатерку.
Посредине нее водрузили полулитру. Вокруг расставили походные алюминиевые кружки, какие бывают только у военных да геологов. После двухдневного перехода на закуску оставался картофель «в мундире». Сухари, тушенка, рыбные и прочие консервы, сахар, сладкие карамельки – этого добра пока что с лихвой хватало. Глухо звякнули кружки. Водка размягчила извилины, и Дмитрич громко расхохотался. Тайга тотчас отозвалась ему гулким эхом.
– А я их, полулитровок-то, штук десять с собой приспособил. Тут они – на пользу. Сил придают.
– То-то, я смотрю, ты все тридцать верст за два дня отмахал – не заметил!
Вахитов мстил гиганту за недавнюю обиду. Но тот налил геологам еще по треть кружки, а себе – половину, и за глоток опорожнил посудину.
– А ты, студент, как и мы, при деньгах быть решил, потому в геологи подался?
Обычно не разговорчивый, после выпитого Дмитрич на речь