и почему молодой граф, заказавший успокоительную микстуру, так боялся встретить взгляд своего лакея…
Томас прислушался к ощущениям. Действие второй капли подходило к концу – он научился определять это по особому чувству, словно краски медленно выцветают, а звуки становятся глуше. Скоро мир снова станет обычным – тусклым, приглушенным, как будто укрытым серой вуалью.
В кармане лежал флакон с остатками эликсира. Ещё три или четыре дозы… А потом? Сможет ли он воссоздать рецепт? И главное – должен ли?
Как описать то, что происходило с Томасом? Это было похоже на пробуждение разума, словно прежде он использовал лишь крошечную часть его возможностей. Когда он смотрел на травы в аптеке, его ум словно раскладывал их на составляющие, видел связи между ними, понимал, как они будут взаимодействовать. Господин Штейн сегодня спросил, почему он изменил пропорции в успокоительной микстуре. А Томас просто знал – знал, как несколько крупинок валерианы изменят действие всего состава, будто видел этот процесс насквозь.
Но дело было не в каком-то волшебном всеведении. Нет, всё оказалось сложнее и… прекраснее. Его разум словно научился замечать мельчайшие детали и мгновенно находить между ними связи. Он видел, как дрожат руки пожилой дамы, пришедшей за лекарством, замечал легкий запах полыни от её платья, слышал едва уловимое прерывание в дыхании – и вдруг понимал причину её недуга яснее, чем после долгого расспроса.
Томас остановился, задумчиво глядя на свечу. Пламя отбрасывало причудливые тени на стену, и в этой игре света и тьмы ему вдруг привиделся узор, похожий на формулы в древних книгах…
Иногда ему казалось, что весь мир – это невероятно сложный механизм, где каждая деталь связана с тысячей других. И эликсир не давал какого-то чудесного всезнания – он просто позволял разуму работать быстрее, видеть эти связи, понимать их. Как будто обычный человеческий ум – это свеча, а под действием эликсира он становится солнцем…
В какой-то момент Томас понял, что может воссоздать эликсир. Память стала подобна хрустальному зеркалу – он видел каждую деталь той ночи, каждое движение руки, каждую травинку, попавшую в котел. Даже то, на что не обратил внимания тогда, теперь вставало перед глазами с удивительной ясностью: как капли росы стекали по стеблям, как лунный свет преломлялся в склянке, как кружилась в воздухе пыльца кладбищенских цветов…
Но что-то подсказывало ему – нужно быть осторожным. Слишком много глаз следили за аптекой господина Штейна. Слишком много ушей ловили каждый шорох. И слишком много золота у тех, кто готов заплатить за такой секрет…
Томас взглянул на спящую мать. Её дыхание было ровным, щеки порозовели – целебное действие эликсира оказалось удивительно стойким. Но то, что происходило с ним самим… Это было чем-то совершенно иным.
Он должен найти другое место для создания эликсира. И новые источники трав – нельзя больше рисковать, беря их из аптеки. Возможно, старая Марта, пока её не изгнали из города, знала такие места