комплексами на деревьях – школы, игровые площадки и дома, – все изменилось, пока Накшар спиралью заворачивался сам в себя. Ахилья оглянулась и увидела, как буквально за ней по пятам следует кора. Маленькие соцветия превращались в твердые семена. На гибких папоротниках появились грубые мозоли. Там, где мгновение назад топорщились вялые побеги, выросли иголки и шишки. Двор преобразился у нее на глазах.
Она понятия не имела, где находится. Архитектуру Накшара не зря называли лабиринтом. Даже во время обычного полета росло и менялось все, кроме неподвижных ориентиров города. Путь для горожан обеспечивался за счет траектирования, которое меняло растения – вот только Ахилья больше не могла оказать никакого влияния на архитектуру. Она поспешила за сине-зеленым свечением Наили. Одно дело – находиться в коконе на террасе, которая станет лучшей точкой входа в джунгли, и совсем другое – оказаться в неизвестном слое города. Она с горечью подумала о том, как мало у нее силы и власти, и от этой мысли над верхней губой выступил пот.
Она потеряла представление о том, какое расстояние они преодолели, когда наконец достигли еще одной стены и радужное сияние Наили вспыхнуло с новой силой. Деревянная стена превратилась в дверной проем. Они ступили в узкий затененный проход, и кора у них за спиной сомкнулась.
Наиля замедлила шаг, раздраженно выдохнув. Младший архитектор усмехнулась и жестом пригласила Ахилью идти перед ней.
Сначала возник аромат: насыщенный, пьянящий запах влажной земли. Затем раздались мелодичные звуки возбуждения и смеха. Из листвы выглядывали крошечные светящиеся шарики – светосферы, изготовленные с использованием гелиотехнологий. Они напоминали звездочки, попавшие в ловушку растений, и теперь освещали путь Ахилье, чтобы она могла идти дальше. Ахилья прищурилась, пока ее глаза привыкали к усиливающемуся свету.
В конце коридора манила к себе узкая арка, с которой, образуя занавес, свисали крошечные белые бутоны. У Ахильи перехватило дыхание. Это был жасмин, ее любимый цветок. Может, это как-то связано с Ираваном? Нет, вряд ли. Только не после их ссоры и расставания в последний раз. И если его карающее молчание было хоть каким-то показателем чувств, то она вела себя просто глупо.
Какое-то время Ахилья колебалась, глядя на жасмин. Сердце бешено колотилось в груди. Она вспомнила выражение его лица, когда он уходил от нее. Он был страшно зол. В ней забурлили все страхи, и возмущение, и запутанная любовь – все, что она лелеяла в течение долгих семи месяцев.
Ахилья глубоко вздохнула, раздвинула ветви и двинулась к свету.
2. Ахилья
Она вышла на переполненный узкий балкон с деревянным ограждением, почти полностью облепленным собравшимися людьми. Большинство горожан стояли, но иногда между ними можно было увидеть кресла из исцеляющей ветви, изготовленные специально для тех, кто в них нуждался. Арка за спиной у Ахильи характерно скрипнула и превратилась в кору. Наиля оставила ее в галерее, полной знакомых лиц, но почти никто не