я не смогу быть сильной ни для нее, ни для Ланы, ни для своего народа.
Я сломаюсь.
А я не могу сломаться. Потому что, если я сломаюсь, не останется никого, кто будет пытаться сохранить это царство целым.
Тяжелый шелк моего черного платья шуршит по ковру. Черт бы побрал это платье. Я бы не стала носить его сейчас, но через час мне нужно встретиться с советом, и они ожидают, что их Царица сохранит некоторую степень формальности и контроля.
Я сильно прикусила внутреннюю щеку. Я в последнее время часто это делаю. А также сжимаю челюсть до боли и впиваюсь ногтями в ладони до крови. Любая небольшая боль, чтобы сосредоточить меня, заземлить, сохранить внешнее спокойствие.
«Может, где-то еще остался лекарь», – отчаянно говорю я. «Я могла бы найти кого-нибудь, кто вылечит твоих сестер…»
«Ты же знаешь, что лекарей больше не осталось. Ни одного, кто владел бы волшебством, во всяком случае. Исцеление кого-либо от чумы – практически смертный приговор для всех, кроме самых могущественных лекарей.»
Я продолжаю ходить по комнате, прижимая к себе древнюю книгу. Подойдя к арочному окну, треугольные стекла которого покрыты льдом, я понимаю, что мне так не хватает моего отца и брата, людей, которые могли бы снять с меня все тягостное бремя принятия решений.
Время морозов. Самое худшее время, чтобы оказаться в ловушке такой чумы. Не то чтобы любое количество солнечного света могло вылечить людей от этой страшной болезни, но оно определенно не повредит.
«Мы могли бы… использовать людей на последних стадиях чумы», – хрипло говорю я.
«Кровь должна быть пролита вокруг одной из ям Чернобога», – говорит Дана. «Ты нам рассказывала, что твой дедушка водил тебя посмотреть на одну из них.»
«Да, я знаю, где яма находится. Это недалеко.» Я сглатываю, чувствуя сухость в горле. «Скоро у меня встреча с Советом. После этого нам нужно будет собрать необходимые вещи для обряда. Мы можем отправиться к яме, как только все будет готово. Чем дольше мы ждем, тем больше людей погибнет.
Но если я действительно смогу призвать Чернобога, подчинить его своей воле хотя бы на несколько мгновений, я смогу приказать ему прекратить это. Он Бог Смерти. Он может остановить поток душ в свое царство, не так ли? Бог должен быть в состоянии сделать что-то, чтобы помочь нам.
«Я очень надеюсь на это», – говорит Дана. «Я начну сбор принадлежностей для обряда, пока ты будешь на встрече с Советом.»
«Спасибо. Когда я закончу с Советом, я поговорю с некоторыми неизлечимо больными людьми здесь, во дворце. Может быть, я смогу найти тех, кто готов… готов… о, Боги.» Я прижимаюсь лбом к холодной каменной стене возле окна.
Может быть, я найду тех, кто готов умереть. Пожертвовать собой ради других.
Когда вы находитесь на последней стадии чумы, у вас нет шансов выжить, но все же… это огромная просьба. И как я должна их попросить об этом?
Вы в любом случае умрете, так что могу ли я перерезать вам горло на краю ямы Чернобога?
Я не могу это сделать! Кто вообще согласится на такое?
Хриплый стон, доносившийся