первых же дней в Париже Леночка поняла, о чём предупреждала их дама из министерства. Товаров в магазинах было действительно много, и стоило больших трудов спрятать своё восхищение перед этим богатством ассортимента.
Как-то, гуляя по городу, девушки из интереса заглянули в супермаркет и обомлели! Там не было продавщиц! Все ходили со взятой при входе корзинкой по залам и набирали в неё нужные продукты. Сколько хочешь, столько и бери, лишь бы денег на кассе хватило. А уж чего тут только не было! И при этом никаких очередей. Никто не толкается. Все предельно друг с другом вежливы. «Неужели и у нас такое будет?» – мечтательно подумала Леночка. Как вкопанная остановилась она вместе с подругами у витрины с сырами, она даже не догадывалась, что такие сорта существуют!
– Девчонки, а давайте купим кусочек этого голубого сыра. Скинемся и купим! – предложила Тина Волкова.
– С ума сошла! – возразила Катя. – Я им сразу же подавлюсь, как только подумаю, что именно этих франков мне потом не хватит на платье.
– Я тоже поперхнусь этим заплесневелым сыром! – засмеялась Вика. – Мне позарез нужен плащ на осень.
– Ну, и я воздержусь, – вздохнула Леночка, глядя на голубой сыр. – Женщина из министерства обещала, что у нас тоже скоро всё будет. Подождем!
– Кстати! У нас завтра приём в мэрии, – встрепенулась Тина. – Там покушаем вволю всяких сыров! Наверно, и этот «голубой» будет.
Довольные тем, что им не надо тратиться, а сыр они и вправду завтра попробуют, девушки поторопились в отель. Скоро отъезд на спектакль, а надо ещё при помощи кипятильника успеть сварить супчик из тушёнки и попить чаю с сухариками!
Жизнь в Париже балерин и солистов немного отличалась от жизни артистов кордебалета. Суточные-то у них были такие же, но руководство театра возило их на приёмы, устраиваемые меценатами, практически через день. Кроме того, Уланова и Лепешинская ездили на легковой машине, а солистов возили в небольшом автобусе то на экскурсию по городу, то в Лувр за счёт посольства. Естественно, и тех и других постоянно сопровождали работники «в штатском».
– Смотрите, опять их сегодня куда-то повезут на ужин, – зло сказал танцовщик кордебалета Егор, выглянув из окна гримёрки и видя солистов, выходящих из микроавтобуса, в вечерних туалетах. – А мы только консервами да копчёной колбасой питаемся! Интересно, что им там подают?
Конечно, социального равенства в театре никогда не было и в Москве, но то, что дома принималось как данность, здесь, в Париже, раздражало. Леночка же, в отличие от других, относилась к этому спокойно. Она понимала, что та высокая техника, которую показывали на сцене солисты, была бы невозможна после длительной пешей прогулки или после того скудного «обеда», который они могли себе позволить, орудуя консервным ножом и кипятильником. Леночка не знала только того, что ей, как и вообще всем без исключения, были положены не эти жалкие суточные, которые им выдавал администратор, а хороший гонорар, позволяющий и нормальное питание, и такси, и покупки. Не знала, что деньги, полученные от импресарио, у них просто-напросто