постоянным был «Лакированный замок» в стране не то Канзенье, не то Рехвилии, не то Медьоне, где жил в 1914–1916 годах король Леандр Огненный со своими слугами, и черный карлик приносил ему на подносе письма от возлюбленной…
А.М. Родченко. Виньетка. 1914
Отца я начинаю помнить с Петербурга, когда на какой-то речке или ручье, на корточках, на доске, положенной через этот ручей, пускал кораблики. Они уплывали, и я тянулся за ними. Мать, я помню, сказала:
– Упадешь!
А отец ее остановил:
– Пусть что хочет делает. Упадет – будет знать, а я вытащу.
Хотя я всё это слышал, но, не зная, что значит упасть в воду, я тянулся, тянулся и… упал. Это было так страшно: брызги, мой крик, испуг. Очухался дома. Меня нес отец и смеялся.
Это оставило след и памятно на всю жизнь… Я понял, что такое отец и вода.
А.М. Родченко. Автопортрет. 1911
Правда, это меня не отучило от воды; наоборот, воду я с тех пор любил во всех видах, и любимая игра была – налить во что-нибудь воды и делать кораблики.
Может быть, это Петербург воспитывал. Кругом каналы и корабли.
Отец выбрался в Петербург из деревни Уварово Смоленской губернии, Вяземского уезда, Городищевской волости.
Семья состояла из деда, бабушки, 11 сыновей и одной дочери. Изба была черная, то есть печь без трубы, и когда топилась печь, дым стлался по потолку и выходил из двери.
Сыновья по мере вырастания уходили из дому, кто куда, так как земли было мало, а денег не было – дед был бедняк.
Отец рассказывал, что чай пили так: сначала пили родители, при этом дед доставал с божницы стакан, мутный от времени, и наливал чай. В стакане лежали кусочки старого лимона, который ему присылали уже жившие в городах сыновья, а так как это было редко, то он пил со старым. Когда родители звали ораву, с полки каждому давали микроскопический кусок сахару. Они пили чай так – с хлебом, а когда кончали, клали сахар за щеку и бежали на двор.
В деревне жил помещик Якундин, холостой и одинокий, и дед был еще крепостным.
Этот Якундин путался с сестрой деда, и она ему родила 14 человек детей, из них только одна девочка.
Дети по мере вырастания усыновлялись им и занимались каким-нибудь хозяйством, как например, кузнечным, столярным, слесарным и т. д. и, женившись на крестьянках, строили себе домики и жили тут же. Таким образом, образовался завод сельскохозяйственных орудий.
Один из них, из младших, был взят в армию. Как усыновленный, он считался дворянином, но не совсем себя им чувствовал. Отбывал он повинность простым солдатом, но в Семеновском полку в Петербурге, а потому по воскресеньям заходил к нам, и я любил носить его тесак.
Он был высок ростом и курносый.
Итак, мой отец ушел чернорабочим на строившуюся тогда железнодорожную ветку. Продвигаясь по направлению к Петербургу, постепенно обтесывался и даже научился от мастера