мысли. Глаза волков вдруг вспыхнули алым, и мужчины, вмиг сделавшись зверьми, разбежались в лес. Все, кроме Богдана. Он молча обнял ладонь Яры и, развернув девицу, повёл её в чащу.
[1] Ёнда – древнерусское ругательство, обозначающее блудливую девицу
[2] Курощуп – древнерусское ругательство, обозначающее бабника
ГЛАВА 14. Пока догорает луна
ДЕРЕЗА – Беги
Мелкая поляна в пару-тройку шагов шириной. Деревья, выставившие свои колючие ветки, будто мечи. Белёсый свет луны. Тяжёлая тишина, в которой отчётливо раздавались дыхание двоих и треск шагов по лесной тропе. Запах мокрой травы, мха и земли.
Яра выхватывала одну деталь за другой, как преступник в руках ратника, изучающий окружение перед побегом. Богдан шёл впереди, стискивая руку девицы, а она до сих пор не могла поверить, что всё это происходит с ней наяву. Хотя после встречи с оборотнями и жертвоприношением – пора бы. Молодец резко остановился и развернулся к Яре. Она на ходу чуть не врезалась в его грудь и тут же отскочила на шаг, с неловкостью поглядывая на Богдана. Он ведь понимает, что она не хочет проходить «посвящение», и увёл её с поляны, чтобы незаметно отпустить, правда? Его взор устремился прямо на неё.
– Я же говорил, что тебе лучше уехать из Туманки.
Яра могла увернуться от его взгляда, но не от хриплого голоса, который ножом проникал к сердцу.
– Ты же знаешь, что я не могу этого сделать, мне некуда идти, – тихо ответила она.
– Значит, ты сделала свой выбор.
В том, чтобы идти по единственной виднеющейся тропе, не было никакого выбора. Яра хотела объяснить это Богдану, но он больше не дал ей и слова молвить – приобнял за талию и, скинув на траву мятель девицы, уложил её на землю. Она вжалась в алую ткань, чувствуя нависшее над ней могучее тело. Дыхание перехватило. Яра не успела воспротивиться, когда Богдан впился в её губы, а после – уже не захотела его отталкивать. Она решила подчиниться, в конце концов, лучше сейчас возлечь с молодым привлекательным волком, чем вечно бегать от оборотней, трясясь в страхе. Девица расслабилась, перед мысленным взором пронеслись все близкие встречи с молодцем: как они миловались в мягкой траве на заднем дворе, как целовались под заходящим солнцем, как неприкрыто ласкали друг друга взглядами и ладонями… Прошлое вихрем закружилось в воспоминаниях, наводя румянец на девичьи щёки. В тот миг чувства оказались сильнее разума, и Яра поддалась требовательным прикосновениям молодца. Пропитанный холодной росой мятель не мог остудить жар, что растекался по телу вместе с его поцелуями. Богдан стянул с девицы лямки сарафана, распустил завязки на горле рубахи и приник губами к освободившейся от ткани коже.
Ещё. Ниже. Чувственнее. Яра затаила дыхание от ощущения влажного языка, проходившего по её груди. Она осязала то колкую щетину, будто её задела еловая ветка; то быстрые нежные поцелуи, словно порывы ветра; то горячий, как чай, язык. Богдан сильнее стянул вниз её рубаху, оголяя соски. Она со жгучим стыдом и невероятным возбуждением смотрела, как сначала его пальцы,