ему пару недель назад Пенфеем в подарок на день рождения.
Мимо сквозанул вниз стремительный голопуз в расплавленной рубахе (местами заплавленной заплатами), едва не выбив сумку у завозившегося с распаковкой пачки Банана. Который хотел пнуть голопуза по заду, но тот уже исчез в глубине улицы. И нога, ударив о воздух, отскочила обратно.
– Где-то я тебя уже видел! – вдруг насторожился Пельмень.
– Ты скоро?! – раскатисто заорала из окна третьего этажа коммуналки одна из самых мощных зомби из серии Марараш, наглухо сдавив сдобным задом подоконник кухни. – Уже налито давно! Тебя ждём!
– Да фиг ли мне та водка! – в сердцах, зычно гаркнул Пельмень в небо и обернулся.
– В школе! – ответил Банан на поставленный – в угол сознания – вопрос, выдавая сигарету. – Ты был на класс старше.
– А-а! – узнал Пельмень. – А куртка тебе не нужна?! – с новым зарядом восторга. – Новая?! Рыжая?!
– Нет. Тепло ещё.
– Ну, ладно, пойду я тогда, – сказал Пельмень (резво подпиленным неудачей и) упавшим голосом. – Просто, деньги нужны.
– А кому они не нужны? – пожал плечами Банан и бросился навёрстывать упущенное время, которое, пока они разговаривали, убежало далеко вперед и куда-то затерялось. Ведь всё это время с силой тянуло его на поводке предвкушения вперёд, как рослая собака.
Спешно проходя мимо двора своего детства, он, с положенной каждому лирическому герою долей щемящей грусти, подметил, что ветром времени сорвало и куда-то унесло высокие желто-голубые качели, сдуло с лица детской площадки коробку песочницы, выворотило мощный деревянный стол, оставив лишь старые шрамы ямок, и обнесло подвал его юности зубастыми решётками.
Вспоминая о том, как он в свои шестнадцать лет вслед за Ясоном и Гектором порвал со своим подвальным окружением, бросил пить, соблазнять девушек и серьезно занялся чтением. Наконец-то осознав, что он способен на нечто большее! И уже через полгода, когда он шёл домой, поправляя на себе этот мешковатый костюм одиночества, увидел снизу, как два его одноклассника Пенфей играет с Аяксом в шахматы на лавочке у забора. И быстро выиграв у каждого из них, заявил, что они ещё совсем как дети! И поведав им, что в его прошлом окружении у него было прозвище «Банан», стал рассказывать им о своих невероятных приключениях, вводя их, с усмешкой, во взрослую жизнь. Постепенно став в их окружении невольным лидером.
Вернувшись в дом, Банан увидел, что Пенфей в малиновом пиджаке сидит в правом кресле. И упиваясь далью, тупо смотрит в окно.
Кресла были расположены справа и слева от окна. Таким образом, из левого кресла была видна правая часть улицы, а из правого – левая. Но все события из-за причудливых странностей рельефа улицы, происходили на левом фланге. Так что левокресельник оставался «слеп», пока не приподымался в кресле и не совал голову в раскрытую пасть окна.
– Что, не пришли ещё? – вяло спросил Банан, потому что надо было что-то спросить.
И стал