ещё и потому, что он буквально скользил и изворачивался в словах. Пытаясь через это оттолкнуться в запредельное! За пределы мыслимого горизонта ближайшего окружения. И главной для него была вот эта самая «слизь» речи, периодически заставлявшая его художественно трансформировать реальность вслед своему внутреннему миру. Поэтому Ганеша, вообще, мало что видел. Он, в основном, любил говорить и слушать. И если вдруг он внезапно замечал в этом мире гнилых зомби что-либо сказочно прекрасное, он испуганно обмирал, как перед вспыхнувшим чудом!
То же самое с ним произошло сейчас.
Нет, конечно же, он помнил Кассандру по шальной подростковой юности, когда до армии целовал её в темноте. Но то был лишь перспективный бутон, не более, которым он тогда очень быстро наигрался. И переключился на другой объект – Хариклу, подружку Хирона, более рослую самку. Ведь каждый из них был по-своему привлекателен. И то и дело привлекал Хариклу. Как два самых волшебных в их тусовке «лекаря», вовлекая Хариклу каждый в сугубо свою Сказку. Пока однажды, идя от Хариклы уже после армии, они не решили для себя, что она уже почему-то не очень привлекательна. Вздыхая о том, как быстро Харикла отцвела. Вдыхая в последнем в их жизни разговоре о ней аромат лепестков своих, вдруг ставших их общими, воспоминаний.
– «Отговорила роща золотая»1, – лишь усмехнулся Банан.
– «Берёзовым, весёлым языком»? – оторопел Хирон, продолжив цитату Есенина. Мол, и с тобой – тоже?
– Сам не ожидал, как бурно Харикла отреагирует на мои воспоминания о том, как мы когда-то в юности целовались! – попытался оправдаться перед ним Банан. – Видимо, решила показать мне, что пока я был в армии, она не теряла тут всё это время даром!
– А то! – самодовольно усмехнулся Хирон, который не пошёл в армию. – «Скажите так… что роща золотая отговорила милым языком».
Сейчас же Банан восторженно созерцал в окно, как в окружении Поликсены и Пенфея к дому медленно, но неуклонно приближалась распустившаяся роза!
Впрочем, как впоследствии выяснилось, роза оказалась не такой морально распустившейся, как от неё требовалось. По крайней мере – по отношению к Банану. Но тогда он наивно сглотнул прилив набежавшей слюны и оцепенел в корчах ожидания. Лишь не по возрасту детское его сердце возбуждённо прыгало до потолка грудной клетки на пружинной кровати его души.
– Привет! – холодно кинула девушка с глазами Мальвины, словно они только вчера расстались. Ведь Кассандра давно уже убедилась в том, что всегда нравилась Банану. А это означало для неё только то, что они, по сути, никогда и не расставались. С каждой минутой общения лишь повышая всё нарастающую интимность их близости. Готовой в любой момент обрушиться на них обоих, словно лавина, и упрямо потащить их вниз – в долину страсти!
Поликсена хотя и была чуть более живой зомби, чем Кассандра, но в силу того, что была чуть ниже ростом и чуть менее симпатична, нравилась Банану гораздо меньше.
Кассандра