Рыцарь-одуванчик? Я побеждал самых искусных чародеев, лучших воинов, которые приходили, чтобы сразить меня, но таких противников у меня точно ещё не было.
Потом смех стих, и в нависшей гробовой тишине раздался вкрадчивый безразличный голос колдуна:
– Бросьте их в пропасть.
Юля почувствовала, что её сердце ухнуло в пятки, а перед глазами всё поплыло.
«Вот и всё», – подумала она, леденея. – «Нам конец».
Шушарики снова оживились и мерзко захихикали. Они потянули путников обратно к выходу, но тут Архистаг лениво протянул:
– Впрочем, за то что они меня повеселили я сохраню им жизнь ещё ненадолго.
Он сделал манящий жест ладонью, и все четверо почувствовали, что их что-то хватает и тащит вперёд. Затем Архистаг сделал несколько едва уловимых движений, и верёвки, связывающие героев стали распутываться, а в следующую секунду превратились в прочные железные клетки, заключив внутри себя Юлю и её друзей.
– Так мне больше нравится, – шевельнул тонкими губами колдун.
Затем он небрежно махнул рукой, и клетки, взмыв в воздух, повисли в нескольких метрах над полом.
– Ваше глупое геройство будет вознаграждено, – без тени улыбки сказал Архистаг. – У вас будут лучшие места.
Затем он пронзил шушариков своим убийственным взглядом:
– Пора начинать. Ведите пленников.
Слуги подскочили, словно ошпаренные и бросились к выходу. Они толкали друг друга, спеша выполнить приказ своего хозяина. Наконец, двери за ними закрылись и послышались удаляющие шаги десятков маленьких когтистых лап.
Архистаг скользнул глазами по путником, и все четверо вздрогнули, словно их полоснули холодным лезвием.
– А всё-таки странно, как вам удалось зайти так далеко, – тихо произнёс он. – Это ведь ты им помогла, Агония, не так ли?
Голос его был ровным и спокойным, но от него веяло таким холодом, что Юля и её друзья почти физически его ощущали. Девочка взглянула на бывшую ворону и не могла понять, как та может стоять с ним рядом. Если бы она была на её месте, то непременно упала бы в обморок.
Но Каркарра (или, как её называл Архистаг, «Агония»), похоже давно привыкла к своему господину и держалась с ним уверенно, словно не чувствуя никакой опасности.
– Меня заколдовала Грибная Фея, наложила какие-то чары, изменила внешность и стёрла память, – таким же спокойным ровным тоном ответила она. – Но Ваша магия, повелитель, намного мощнее, чем её, и как только я приблизилась к замку, дурман развеялся, и я всё вспомнила.
– Чары, значит, ну-ну… А до конца ли они спали? Может быть, это часть её хитроумного плана?
– Если хотите, испытайте меня! Прикажите, и я тотчас разорву этих глупцов, решивших, что смогут расстроить Ваши планы.
Губы Архистага шевельнулись, и у Юли снова рухнуло сердце и кожу покрыла мелкая дрожь. Но тёмный волшебник покачал головой:
– Нет. Я хочу чтобы они увидели, как те, ради кого они пришли мучаются и сами испытали то же самое осознавая, что ничего