он делает то же самое. Когда я переворачиваюсь на спину, он повторяет за мной. Брат плавает быстрее меня, хотя практически не тренируется. Адриан держится в одном темпе со мной, пытаясь увлечь меня в плаванье наперегонки.
Спустя несколько кругов я действительно ускоряюсь, но брат и не думает отставать. Прекрасно понимая, чем это закончится, я, тем не менее, прибавляю скорость, а затем изо всех сил отталкиваюсь от стенки, проплывая полбассейна под водой, и потом стремительно работаю руками, пытаясь доплыть до противоположной стенки быстрее него.
Пальцы Адриана касаются плитки на мгновение раньше моих, и он всплывает, ухмыляясь.
– Ох, – говорит он, – в этот раз ты меня почти уделала.
– Ага, как же, – фыркаю я. – Ты даже не напрягался.
– Немного все же напрягался.
Мы оба держимся за кромку бассейна и тяжело дышим.
Смотреть на лицо брата все равно что смотреть на саму себя в комнате кривых зеркал. Адриан не выглядит как другой человек. Он выглядит как я, только чуточку иначе.
Не будь у меня Адриана, я бы уже давно покончила с собой. С тех пор, как умерла наша мать, брат единственный человек, кто меня любит. Единственный человек, кто приносит мне счастье.
– Мне здесь невыносимо, – признаюсь я.
– Почему? – спрашивает брат. – Погода лучше. Еда лучше. И покупки! Ты можешь найти что угодно и знать наверняка, что это не подделка. Поэтому-то оно столько и стоит, – смеется он.
– Просто я думала… – вздыхаю я.
– Ты думала, что все будет иначе, – говорит Адриан. Он все понимает.
– Да.
– Будет, Лен, вот увидишь, просто подожди.
– Мне не нравится этот план с Галло. Я чувствую себя ягненком, привязанным к столбу и оставленным в снегу волкам на растерзание. Даже если вы пристрелите волка, это не значит, что он не успеет сомкнуть пасть вокруг ягненка.
– Я защищу тебя, – обещает Адриан. – К тому же… Ты не ягненок, Лена.
С широкой улыбкой брат обхватывает меня руками и утягивает под воду. Мы опускаемся на самое дно, крепко обнимаясь. Именно так мы провели первые девять месяцев нашей жизни – плавая в объятиях друг друга.
И теперь это наш единственный способ показать привязанность без посторонних глаз.
Два дня спустя папа бросает мне на кровать чехол с одеждой.
– Одевайся, – говорит он. – Время заняться благотворительностью.
Понятия не имею, что это значит, но мне хватает ума не задавать лишних вопросов. Я надеваю плотно облегающее ярко-красное платье на бретельках и с разрезом почти до бедра.
К нему я подбираю пару золотых босоножек, браслет и золотые сережки, а затем собираю волосы в гладкий высокий хвост, потому что мне нравится та резкость и свирепость, которую придает эта прическа чертам моего лица – к тому же хвост добавляет мне роста.
Губы и ногти я крашу тем же багряным цветом. Куда бы мы сейчас ни собирались, отец ждет, что я буду выглядеть безупречно.
Бронированная машина уже ожидает