коллективный онанизм: богатые люди покупают предметы роскоши с огромной скидкой, компании, сделавшие пожертвования, списывают их на благотворительные расходы и наслаждаются бесплатной рекламой, а сама благотворительная организация присваивает средства, распределяя их между руководителями и исполнительными директорами, чьи зарплаты исчисляются шестизначными суммами. Если что-то остается, возможно, эти деньги направляют на благое дело.
Этим вечером я не в духе. Меня раздражает, что подобные мероприятия в Америке ничем не отличаются от московских. Сплошная коррупция. Доброта нынче в дефиците.
Пожалуй, шампанское мне все же не помешает. Я хватаю с ближайшего подноса пузырящийся бокал и выпиваю его залпом.
Адриан выманил у какой-то незадачливой официантки целый поднос шашлыков из мраморной говядины и с жадностью поглощает их.
– Хочешь? – предлагает он с набитым ртом.
Но не успеваю я попробовать, как папа хватает меня за руку и снова поднимает со стула.
– Пойдем, – говорит он. – Пора приниматься за работу.
– Что я должна…
– Вот, – говорит отец, вручая меня в руки довольно взволнованной рыжеволосой женщины в наушниках и с планшетом.
– О, здравствуйте, – говорит женщина. – Вы, должно быть, Елена! Большое спасибо, что вызвались. Мы хотели, чтобы девушек было ровно двенадцать, но трое отменились в последнюю минуту. Думаю, они перенервничали, что вполне объяснимо, но я все же оказалась в несколько затруднительном положении.
Женщина тараторит как пулемет, и хоть мой английский безупречен, мне трудно, когда люди говорят слишком быстро. Неправильно трактовав замешательство на моем лице, она добавляет:
– Кстати, я Маргарет!
– Приятно познакомиться, – говорю я, впрочем, неискренне.
– Нам туда! Все вот-вот начнется. Я покажу вам, где сидят другие девочки, а затем быстро расскажу, как все будет происходить.
Я не успеваю даже оглянуться на отца, как она увлекает меня за большую пустую сцену, на которой нет ни музыкантов, ни каких-либо других исполнителей.
Маргарет вталкивает меня в небольшую гримерку, в которой, похоже, толпятся еще одиннадцать девушек. Всем им от двадцати до тридцати – красивые, нарядно одетые и слегка взволнованные.
– Ждите здесь, пока не услышите свое имя, – говорит Маргарет. – Затем выходите на середину сцены – вы увидите на полу крестик. Ведущего зовут Майкл Кросс, и он преподаст настоящий мастер-класс, – она хихикает. – Майкл зачитает информацию о вас, и аукцион начнется!
– Аукцион? – глупо переспрашиваю я.
– Да! Но не волнуйтесь – сумма не важна. Главное – это все ради благотворительности! Свидания – каждый год самый популярный наш лот! И еще ни разу не было такого, чтобы за девушку не поборолись. Особенно за такую красивую, как вы.
Маргарет уносится прочь, оставляя меня стоять с открытым ртом.
Меня вот-вот продадут на аукционе свиданий.
Надо полагать – хотя