По крайней мере, сразу, – с тенью улыбки произнес он.
– Я никому ничего не должна. Особенно тебе, – сквозь зубы произнесла я. – Это был твой выбор – спасти меня. И ты еще об этом пожалеешь. Клянусь.
Сказав это, я направилась в сторону лечебницы, чтобы уже во второй раз за день проведать Чаруна.
Велет проводил меня задумчивым взглядом.
Лучше бы он сдох.
***
– Чарун! Пошевеливайся там! Ты вообще меня слышишь? Или ты только на Уродца откликаешься? – крикнула я юноше и широко улыбнулась, помахав рукой.
Мой подопечный испуганно отступил вглубь аллеи, где на него не падал солнечный свет.
– Чара! Ты снова здесь? Ну, сколько можно! Ты прямо, как Людея, бездельницей стала. Ходишь туда-сюда, глупостями отвлекаешь, – с улыбкой пожурила меня Жилена, которая пришла понаблюдать за Чаруном, чтобы убедиться, что его можно выписывать из лечебницы.
– Как мой суженый поживает? – игриво спросила я, приобняв сестру.
– Какой суженый? Чара! Ты снова пьяна! – осуждающе воскликнула сестрица, зажмурила нос и покачала головой.
– Чуть-чуть, – призналась я. – Заглянула по пути в корчму «Золотой лис» и чарочку вина опрокинула. Для храбрости, так сказать.
– Храбрости тебе и так не занимать, – со вздохом ответила Жилена. – Вот объясни мне – что это ты на пире такое учудила? Теперь мужчины боятся мне на глаза показываться! Знают ведь, что мы крепко дружим! Даже в лавку за мазями не ходят!
– Да тренируются все они. Я мимо казармы шла – видела. Готовятся от моей руки умереть, – мрачно ответила я, внимательно рассматривая Чаруна, который подошел к нам и замер в трех шагах, опустив взгляд. – Как он?
Сестра вздохнула и развела руками.
– Все так же. Соленая вода ему не помогает. Черные струпья застыли, как доспех. Почти не спит и не ест. Все время молчит. Всех избегает. Прячется в темноте. Странно это, очень странно. Может, он болен какой-то древней неизлечимой хворью? Как… змеевичи?
Я нахмурилась, сжала губы в тонкую ниточку и решительно шагнула к юноше, властно дернув его за подбородок, чтобы заглянуть в глаза – черные, как воды иссохшего океана Мордон.
– Нет в нем ничего змеиного. Было бы так, убила бы на месте, – серьезным тоном ответила я и бесцеремонно сбросила с головы Чаруна капюшон, обнажив его иссиня-черные, с глубоким фиолетовым отливом, волосы, отросшие уже до плеч.
Юноша, казалось, побледнел даже под черными шрамами, когда я расшнуровала на его груди его белую льняную рубашку и ткнула в темные нити, испещряющие во всех направлениях его тело.
– Когда я чуть не убила его возле реки Алмор, увидела его колдовскую мощь. Он точно колдун или был им, поэтому и выжил в Могоре. Только один клан белых богов славился чарами – морские. Раньше они жили в океане Мордон, пока он не высох. На это намекают руны, начертанные на одном ветхом камне, на котором ты обычно толчешь растения в ступке.
Сестра вдруг покраснела, как мак, и виновато замолчала.
Она хотела как-то оправдать свое