И через силу объяснил:
– Мать сказала, что я стану певцом только через её труп. Она хотела, чтобы её сын стал солидным человеком, приобрёл вес в обществе. Артист – ненадёжная профессия. Хотя на рояле немного играю до сих пор. И пою. Но у меня, наверняка, другой тембр голоса, чем у вашего племянника.
– Нет, у вас на удивление схожие голоса. Кстати, Эдвард тоже неплохо пел. У него был большой диапазон, три с половиной октавы. Академическая техника.
– Нет, у меня меньше, – усмехнулся Фрэнк. – Максимум две.
– Он получил хорошее воспитание, иностранные языки, музыка, потом закончил Кембридж. У него была светлая голова. До определённого момента. Но вы не должны беспокоиться так уж сильно. Я – друг Алана Райзена, – в уголках рта Роджера появилась злая улыбка и быстро исчезла. – Можно сказать, лучший друг. Мне позволено больше, чем остальным. Но все равно не переходите границу.
– Роджер, если вы друг Хозяина, почему вы не расскажите ему о том, что творится на заводе Хаммерсмита? Хотя бы в общих чертах, без подробностей.
– Ну, во-первых, как я объясню, что узнал об этом? Знаешь, дорогой Алан, с завода Хаммерсмита ко мне пришёл инженер. Он был очень болен, я оплатил его лечение, пластическую операцию, чтобы выдавать за своего племянника. Это немыслимо. Я подставил бы себя под удар. А, во-вторых, даже, если бы Райзен узнал, он бы не стал ничего делать.
– Почему?
– Он ни во что не вмешивается. Считает, что бизнесмены сами должны регулировать свои отношения с наёмным персоналом. Полная свобода. Во всем. А, вы обманули меня, мой дорогой, – добавил Роджер без тени упрёка, явно, чтобы перевести разговор на другую тему. – Сказали, что эти браслеты нужны вам, чтобы прикрыть шрамы от кандалов, а сами делали страшное оружие.
– Роджер, ну какое оружие?! Пугач. Электрошокер.
– Когда тела этих несчастных обуглились до костей, я заметил, что в шоке были все. Ну, кроме вас, конечно. Вы ощущали себя Зевсом-громовержцем. Я думал, вы собираете новый «движок» на моем заводе, а вы делали ужасное оружие, чтобы продемонстрировать его на глазах Райзена. Другого места не нашли.
– Я лишь немного усовершенствовал то, что было с помощью этой замечательной штуки, как вы её называете – сыворотка А-192. С ней можно горы свернуть.
– Не увлекайтесь этим сильно, – предупредил Роджер. – Но зачем вы бросились спасать Камиллу? Её жизни ничего не угрожало. Этот паяц собрал бы кошельки и ушёл, никого не тронув.
– Роджер, а если этот мерзавец изнасиловал бы её на глазах всех, мужа?
– Какое вам до этого дело? Альтруистические порывы не приветствуются в нашем городе.
– Почему?
– Моральный каннибализм.
Фрэнк удивлено поднял брови:
– Вы шутите?
– Альтруизм, самопожертвование – нравственная основа коллективизма, коммунизма. Всё, что ненавидит Райзен. Если вы не хотите нажить себе врага в лице Хозяина, забудьте раз и навсегда эти привычки.
Фрэнк издал короткий смешок, но спорить не стал.
– Роджер, а что это за существа