Наверное, сказалась первая в ее сознательной жизни поездка в клинику. Да и Кирилл был далеко не тем человеком, которого стоило бояться. Закинув на плечо сумку, Артем подхватил собаку на руки и вышел из подъезда, щурясь от яркого солнечного света.
– Все. – Он сел, усадил щенка на колени и пристегнулся. – Погнали наши городских. Картофель, елки-палки!
Собака, заскучавшая по Кириллу и Ксюше, не знала, кого начать облизывать первым. Прыгая на коленях, то кидалась на водителя, то порывалась метнуться на заднее сиденье и мутузить Ксюшу. Девушка протянула руки, и Артем удовлетворенно протянул собаку ей. Уж кого-кого, а Ксюшу Картошка любила какой-то особой любовью. Однажды Артем брякнул что-то о том, что мелочь пузатая всегда кучкуется, и Ксюша так решительно ткнула его в бок, что больше он об этом не заикался.
Пузатая мелочь была опаснее любого боксера.
Кирилл едва отмахался от собаки, которая снова скакала в направлении водительского. А потом решительно вырулил на шоссе.
– Картоха, ты давно в ДТП не была? – громко спросил Артем, но Ксюша охотно вступилась за любимицу, забрав ее на руки и отчаянно пытаясь утихомирить.
А собака на то и была распутинская. Свято верила в свободу и независимость: упрямо выпутывалась, поскуливала, а в какой-то момент снова попыталась залезть Кириллу на колени, пока тот вел машину.
– Картош, сама штраф за отвлечение водителя будешь оплачивать?! – громко спросил Распутин.
– Отстань от ребенка. – Ксюша резво забрала щенка и прижала его к груди. – Не видишь, радостно ей. Правда, Картошенька?
К тому моменту, как выехали за город, собака, казалось, выдохлась. Лежа на коленях у Ксюши, она прижалась крошечным носиком к ее руке и наконец-то замолчала. Мелкодисперсное счастье вымоталось, попросилось к папе на колени, и Распутин с удовольствием забрал свой комок счастья назад. Дернув лапами во сне, она громко запищала, досматривая сон, и друзья засмеялись.
– Кто придумал, чтобы эти чудовища жили в квартире? – Кирилл покачал головой. – Она же способна уничтожить что угодно. Вот тебе и килограмм! Как ты с ней справляешься вообще?
– Ты просто не привык. —Артем фыркнул.
– Научи, как.
– Этап первый: перестань ныть. Этап второй: погладь. – Он почесал спящую Картошку за ухом. – Этап третий: вымотай. Бешеной Картохе и сто километров – не дистанция, но даже она умеет уставать.
Город оставался далеко позади. Высотки сменились редкими панельными домами, а затем и вовсе исчезли, растворившись в зелени уютных поселков. За старыми заборами проглядывали палисадники с кустами сирени и яблоневыми деревьями. Слева начиналась стена вечнозеленого леса, а впереди, сколько хватало глаз, расстилались поля. Воздух здесь был другим – холоднее, насыщеннее и чище.
Ровное шуршание шин по асфальту сменилось глухим рокотом. Дорога растеряла свою идеальность, и Кирилл едва успевал обруливать выбоины. Да и сам асфальт словно выцвел, посерел, поддаваясь времени и природе.
Кирилл скривился, когда