прячется нечто большее. Мне хотелось рисовать его. Иногда я действительно бралась за карандаш и бумагу, делая наброски, но они выходили… неправильными. Чужими. Линии были резкими, чересчур точными, и совсем не передавали, как легко он двигается – будто вода, будто ветер. Или как умеет замирать, становясь частью мира, сливаясь с ним. Всё вокруг него словно замирало вместе с ним. И я – тоже.
В один из дней, когда я возвращалась домой после изнурительного лечения женщины в деревне, первое, что я заметила – входная дверь больше не заклинивала. Она открылась легко, словно смазанная маслом. Это сбило меня с толку. Я была уверена, что не чинила петли.
Внутри дома всё выглядело иначе. Странно… правильно. Идеальный порядок. Банки с травами аккуратно выстроились на полке, вместо того чтобы толпиться где попало. Мои записи разложены ровными стопками, а не раскиданы, как я оставила утром. Даже запах стал другим – свежим, с лёгкой горечью можжевельника, а не привычной смесью сена, пыли и чего-то кислого из забытого зелья.
Я прошла дальше, почти неслышно ступая босыми ногами по дощатому полу.
Он лежал на кровати. Лежал… с книгой в руках, листая страницы так лениво, будто ничего плохого в этом мире никогда не происходило. Обычное движение, но мне вдруг стало не по себе. В этом было что-то неестественное. Он был слишком… непринуждённым. Человеком он не выглядел совсем.
Я застыла на пороге. Глядела, как в полумраке вечернего света его волосы отливают синим, а кожа кажется почти полупрозрачной. Он даже не повернулся ко мне, но вдруг заговорил:
– Ты смотришь на меня так, будто я принц, сошедший со страниц сказки. – Он хмыкнул, не отрывая взгляда от книги. – А не чудовище, от которого бегут… Непривычная реакция человека на меня. – Он перевернул страницу и добавил после паузы: – Неужели я перестал быть страшным без своей магии?
Сердце бухнуло куда-то в живот, и я сглотнула, не зная, что ответить. Потому что правда была где-то между. Он и правда напоминал принца из легенд. Темного, древнего… опасного. Но мне совсем не хотелось бежать. Возможно, впервые?
Это казалось правильным моментом, чтобы завязать разговор и расспросить его.
Я набрала в лёгкие воздуха и выдохнула:
– Почему мне стоит считать вас чудовищем?
Он замер. Книга так и осталась раскрытой в его руках, но теперь пальцы лежали на страницах неподвижно. Наконец он поднял глаза и посмотрел прямо на меня.
– О, – сказал он тихо. – Когда моя сила была при мне, слабых магов рядом со мной она буквально вдавливала в землю, просто потому что они не могли противостоять моей ауре. Безусловно, каждый чувствовал её и каждый боялся. Моей силы. Неотвратимости. – Он чуть склонил голову набок, будто изучая, как я отреагирую. – Но что ты знаешь о расе аринделей?
Я замерла, пальцы непроизвольно сжались.
На уроках истории рассказывали об аринделях – расе долгожителей, окутанной легендами и страхами. Говорили о них как о существах, обладающих невероятной силой и магией,