спрашивает Хорнсби. В глазах у него пляшут веселые искорки, такие яркие, что почти ослепляют.
– Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю. – Я допиваю коктейль. Алкоголь уже действует в полную силу, и я чувствую себя необычайно счастливой.
Никакой больше тревоги, никакого беспокойства. Я расслаблена, но мысли у меня ясные.
И я уверена, что опьянение на мои взвешенные решения никак не влияет.
Поэтому, когда Хорнсби встает и протягивает мне руку, я не сразу ее принимаю.
– Ты не будешь праздновать со мной день рождения?
– Ты весь вечер пытаешься манипулировать своим днем рождения. Полагаю, ты заметил.
– Я пережил еще один год на этой планете. Я уверен, что это достойно небольшого праздника. – Он шевелит пальцами, заманивая. – Пойдем.
– Погоди секундочку. Перед тем, как я соглашусь на десерт… под которым имеется в виду настоящая еда, да?
– Верно.
– Хорошо. – Я расправляю плечи. – Так вот. После десерта мы разойдемся и пожелаем друг другу спокойной ночи.
Хорнсби стискивает челюсти, и я вижу, что он раздражен – щека у него подергивается, и он избегает встречаться со мной взглядом. Согласится ли он на такое условие? Потому что десерт наверняка является всего лишь уловкой. Может, я пьяна, но я не идиотка.
Я мысленно ухмыляюсь, пока жду его ответа – все же я вижу Хорнсби насквозь.
– Хорошо, – наконец сдается он. – После десерта мы разойдемся.
– Договорились? – Я протягиваю руку.
Хорнсби глубоко вздыхает.
– Договорились. – Он берет меня за руку и стаскивает со стула. – Иди за мной.
Вместе мы протискиваемся сквозь толпу. Несколько парней замечают его и останавливают, чтобы пожать руку или стукнуться кулаками. Один парень даже сделал с Хорнсби селфи – и все это время он крепко держал меня за руку. Это был целый ураган всеобщего обожания, к которому я совершенно не была готова.
Впрочем, я полностью понимаю желание хотя бы на мгновение коснуться Хорнсби. Здесь, в Ванкувере, наши ребята – настоящие боги. Увидеть их вживую, иметь возможность перекинуться словом – все это наверняка ошеломляет. Для любого хоккейного болельщика это мечта, ставшая явью.
Когда мы наконец оказываемся на улице, в лицо нам бьет холодный ветер.
В феврале ходить по Ванкуверу в платье – не лучшая идея, но я не предполагала, что мне придется гулять по улице.
Хорнсби отпускает мою руку и снимает пиджак, чтобы накинуть его мне на плечи, и я тут же в нем тону. Пиджак пахнет совсем как он. Я представляю, как Хорнсби меня обнимает, и в груди у меня становится тепло.
– Тут недолго идти. – Он снова берет меня за руку и ведет вниз по улице.
Я быстро одергиваю подол платья.
– Я не подумала взять пальто, когда надевала это платье. Спасибо за пиджак.
– Не за что. А что касается платья… поверь мне, оно идеально подходит для сегодняшнего вечера.
– Сказал человек, надевший брюки.
– У меня голые лодыжки. Так что мне тоже холодно.
– Какой кошмар! Не