подобного.
Даже близко.
Невероятный экстаз, словно меня разрывает пополам. Это было что-то, что я словно всю жизнь берег только для нее. Только для Пенни.
Мы вместе засыпаем на моей гигантской кровати. Пенни прижимается ко мне, а я прижимаюсь к ней, надеясь и молясь, чтобы мне повезло еще хоть раз испытать блаженство, которое она мне подарила. Я знаю, что буду стремиться к этому всю оставшуюся жизнь.
Пропустил ли я подробности нашей совместной ночи?
Разумеется. Потому что, хоть это и важно – черт возьми, это перевернуло всю мою жизнь! – самое важное в этой истории то, что произойдет потом.
Когда я просыпаюсь на следующее утро, Пенни уже нигде нет. Все, что мне остается – это наслаждение, все еще бурлящее в моих венах, и короткая записка.
«Хорнсби, с днем рождения. Надеюсь, тебе все понравилось. Я одолжила у тебя толстовку. Верну ее позже.
Пожалуйста, сделай так, чтобы Пэйси никогда ничего об этом не узнал.
Пенни».
Никаких «Я тебе позвоню».
Никаких «Может быть, нам стоит повторить».
Только просьба никому об этом не рассказывать. И я, конечно, не собираюсь этого делать: ни сейчас, ни когда-либо еще. И не только потому, что мне нравится Пенни и я уважаю ее желания. Просто последнее, что мне нужно – это чтобы Пэйси обо всем узнал. Я дал ему обещание и нарушил его. Но самое худшее заключается в том, что я бы с удовольствием нарушил это обещание снова.
И еще раз. И еще.
Я бы нарушал его до полного изнеможения.
Вот настолько мне понравилось быть внутри Пенни.
Быть рядом с ней.
Когда на следующий день я открываю свой шкафчик в раздевалке, внутри нахожу свою толстовку. Она пахнет Пенни. Я подношу ткань к носу и глубоко вдыхаю запах, вспоминая, каково это было – держать ее в своих объятиях, слышать, как ее стоны эхом отдаются в моих ушах, наблюдать, как она извивается от удовольствия под моими прикосновениями.
Но именно тогда я осознаю суровую правду.
Для Пенни Лоус все кончено.
А для меня даже и близко нет.
Глава 5
Пять недель спустя…
– Это шутка такая, да? – спрашивает Блейкли, держа в руках положительный тест на беременность. – Ты купила это в магазине приколов, чтобы надо мной пошутить, да?
– С какой это стати я бы стала шутить про беременность? – спрашиваю я, расхаживая по гостиной. – Это не только неправильно во всех отношениях, особенно в отношении тех, кто борется с бесплодием, но и вообще не смешно!
Я хватаюсь за лоб и пытаюсь успокоить свое бешено колотящееся сердце. Прошло пять недель с тех пор, как я провела ночь с Илаем.
Пять недель. И теперь…
– Погоди… То есть он настоящий? Настоящий тест на беременность? Ты беременна?
Я останавливаюсь, поворачиваюсь к Блейкли и киваю.
– Ну нет, – она качает головой. – Ни за что на свете. – Она показывает на мой живот. – Там сейчас ребенок? Нас сейчас не двое в квартире, нас трое?
Я прикусываю губу, чувствуя, как к глазам подступают слезы.
– Да, в этой