знал, что будет тяжело, так что тут поделать? – Во-вторых… это ради нее.
Он не собирался это говорить.
Но гордость не позволила просить за себя. Да, Уэллсу было плевать, что о нем думали другие, но в глубине души он до сих пор хотел, чтобы Бак им гордился. Но для этого нужно было сохранить собственную гордость. Да и Джозефина действительно была главной причиной, по которой он возвращался. Он не позволял себе мечтать о волшебном возвращении к былому, а потому решил придерживаться самой простой правды.
К тому же все равно их разговор не уйдет дальше председателей турнира.
– Магазин ее семьи пострадал в урагане, а она… хорошая. Просто хорошая, понимаешь? Добрая. Но свое дело знает. – Уголок губ Уэллса приподнялся в улыбке. – Она постоянно забрасывала меня советами из-за каната. Один раз даже поругалась с моим бывшим кедди…
– Так, так, так, погоди-ка. Ты о той фанатке, которая бегала за тобой с плакатами во Флориде?
– Она не просто фанатка. Она умная. Преданная. Ну… была, по крайней мере. – Глаза заболели сильнее. – Слушай, у нее проблемы. Если пару раз выиграю, смогу помочь ей финансово.
Он практически слышал, как крутятся шестеренки в голове Бака.
– Так, давай еще раз. Хочешь сказать, что ты возвращаешься в гольф… исключительно из благих побуждений. Потому что хочешь помочь фанатке восстановить магазин?
«Да».
«А еще благодаря ей мне хочется попытаться. В последний раз».
Вместо ответа Уэллс согласно буркнул.
Бак постучал пальцами по невидимой мебели.
– Вот что я тебе скажу. Только ты этого не слышал.
– Понял.
– В турнире сейчас затишье. Зрителей мало. Историй о Золушках не хватает – сам знаешь, как такие вещи проглатывают фанаты. В конце концов, ты и сам когда-то был местной Золушкой. – Он помолчал. – Ладно, смысла в этом нет, но я поговорю с руководством. Опозоренный гольфист возвращается ради благого дела… Неплохая история.
Уэллс потер пальцами ноющий лоб.
– Можешь сказать что угодно, лишь бы меня вернули в состав.
И хотя внутренний голос подсказывал, что он об этом еще пожалеет, Уэллс постарался его не слушать.
Ранним утром вторника Джозефина поставила чемодан на крыльцо родительского дома, взяла себя в руки и нажала кнопку звонка. Ей нужно было многое им рассказать – хотя они наверняка не поверят, пока не увидят ее по телевизору во время прямой трансляции с Открытого чемпионата Техаса, который состоится в Сан-Антонио через два дня.
С тех пор как Уэллс Уитакер вновь ворвался в ее жизнь, потенциально изменив ее навсегда, прошла неделя. Обычным людям сложно получить должность кедди в крупном турнире. В мире гольфа устроиться к профессиональному спортсмену – все равно что найти горшок с золотом на конце радуги. Гольфисты зарабатывали, выражаясь научным языком, хренову тучу денег. За победу в крупном турнире, к которым относился «Мастерс», выплачивали два с половиной миллиона долларов. Черт, да за сороковое место можно было получить тридцать тысяч!
А кедди