которую художник изобразит с веткою дикой сливы в руке, называют Мэй фэй. Многие плетут небылицы о танском императоре Мин-хуане, не имея о нем ни малейшего представления. Вина за гибель государства с Мин-хуана перекладывается на Ян гуйфэй, и поэты с удовольствием это повторяют. Что красавица Мэй заняла высокое положение при императоре, а потом звезда ее закатилась, считается вполне естественным.
Неизвестный автор
Благородная Ли
Ли была дочерью Ван Иня, красильщика из мастерской в квартале Юнцин, что во Втором восточном районе Бяньцзина. Мать ее умерла в родах.
Вместо грудного молока Ван Инь поил малютку бобовою сывороткой и тем спас ее от смерти. Даже в пеленках девочка никогда не плакала. В Бяньцзине было принято, что родители, если любили своего ребенка – будь то мальчик или девочка, безразлично, – непременно жертвовали его буддийскому монастырю. Ван Инь горячо любил свою дочь и пожертвовал ее монастырю «Драгоценное сияние». Когда он принес девочку в монастырь, та засмеялась. Старый монах взглянул на нее и спросил:
– Понимаешь ли ты, куда тебя принесли?
Тут девочка вдруг заплакала.
Но монах погладил ее по головке, и плач умолк.
Ван Инь порадовался в душе. «Моя дочка – истинная ученица Будды», – подумал он.
В те дни всех, посвященных Будде, называли «шиши», что означает «наставник», поэтому и Ли прозвали «Ли шиши».
Когда ей исполнилось четыре года, Ван Инь совершил преступление, попал в тюрьму и вскоре умер. Девочка осталась круглой сиротой. Ее взяла на воспитание некая матушка Ли, в прошлом блудница, из тех, что были занесены в государственные списки.
Когда Ли шиши подросла, она затмила всех обитательниц квартала: не было равных ей по красоте и дарованиям.
В ту пору страной правил император Хуэй-цзун. Он любил роскошь, и Цай Цзин, Чжан Дунь, Ван Фу и им подобные, делая вид, будто хотят продолжить дело Ван Ань-ши, советовали императору восстановить закон о посевах. Чанъань окрепла, оживилась; город процветал: одни только налоги на торговлю вином давали ежедневно больше десяти тысяч связок монет. Императорская казна ломилась от золота, нефрита и шелков, и Тун Гуань и Чжу Мянь побуждали императора наслаждаться музыкой, красавицами, скакунами, строить дворцы и разбивать сады.
По всей стране разыскивали диковинные цветы и редкостные камни. К северу от Бяньчэна построили Дворец прощаний, там император веселился и развлекался, но время шло, дворец прискучил ему. Хуэй-цзуну захотелось погулять тайком, посетить места, пользующиеся сомнительной славой.
Среди дворцовых управителей был некто Чжан Ди, один из самых доверенных слуг императора. До того как попасть во дворец, он успел прослыть в Чанъани повесою, излазил все улочки в веселом квартале – и был отлично знаком с матушкой Ли. Он рассказал императору, что по красе и дарованиям воспитанница матушки Ли не знает себе равных. Его слова очень заинтересовали государя.
На другой же