но вместо этого его охватило нечто совсем иное, чего он не мог предвидеть.
Бабр ощутил, словно вода не просто приняла его, а слилась с ним воедино, обнимая мягко и бережно. Попытавшись вернуться к берегу, он с изумлением понял, что плавание больше не вызывает ни страха, ни отторжения. Напротив, внутри росло радостное, почти детское возбуждение.
– Невероятно! – воскликнул он, оглядываясь по сторонам. – Если это сон, то пусть длится вечно!
Однако происходящее было реальным.
Бабр начал плавать кругами, проверяя свои новые возможности. Его мощный хвост и перепончатые лапы позволяли набирать потрясающую скорость. Решив испытать себя по-настоящему, он разогнался изо всех сил и в считанные мгновения оказался так далеко, что берег превратился в едва различимую полоску на горизонте.
Нырнув под воду на обратном пути, Бабр с изумлением обнаружил, что видит под поверхностью столь же ясно, как и на суше, а дышит без малейшего напряжения. Скорость же, с которой он рассекал подводные глубины, казалась ещё более стремительной.
Вернувшись к берегу, Бабр отряхнулся и заметил, что круги на воде всё так же указывают в определённую сторону. В восторге от своих новых способностей он подумал: «Всё же попробую», – и прыгнул прямо в центр расходящихся по воде кругов.
Оказавшись в воде и быстро набрав скорость, он понял, что некая неведомая сила не даёт отклониться от курса на остров. Она словно притягивала его к определённой водной тропе, возвращая каждый раз, когда он пытался свернуть в сторону.
«Наверное, шаман так сильно кинул свой камень, что круги разошлись прямо до самого острова», – подумал Бабр, продолжая путь.
Неизвестно, сколько времени он плыл, но когда таинственная сила перестала направлять его, и впереди показался берег, солнце уже начинало клониться к горизонту.
Сойдя на сушу и отряхнувшись, Бабр вдруг осознал, что совсем не устал за время пути и даже не чувствует голода.
«Кажется, шаман не всё рассказал, что во мне изменилось», – мелькнула мысль, и он огляделся.
Ни деревьев, ни теней, ни единого живого звука. Только ветер лениво перебирал песчинки вдоль берега, унося их в пустынную даль. Остров казался безмолвным. Бабр медленно двинулся вперёд, шагая по полоске влажного песка, ещё хранящего тепло уходящего дня. Он не знал, куда приведёт его путь, но что-то подсказывало: стоять на месте нельзя.
Пляж вскоре оборвался скалистым выступом, грубо врезающимся в воду. Взгляд невольно метнулся к озеру – к спокойной глади, обещавшей путь в обход.
Бабр уже готовился снова довериться воде, когда вдруг ощутил чей-то взгляд.
Высоко, на самой вершине скалы, в недвижном безмолвии сидел орёл.
– Эй, друг, что это за земля такая, что стоит посреди воды?
Орёл едва заметно наклонил голову, будто оценивая того, кто посмел к нему обратиться. Затем, не торопясь, медленно отвёл взгляд обратно к горизонту.
– Это Ольхон, – произнёс он, голос его был ровным,