Я понимаю. И не злюсь.
– Да, дитя! Незачем нам друг на друга обижаться.
Чеслава залпом допила оставшуюся на дне сикеру и привычным жестом подняла кубок, чтобы его наполнили. Злата чуть не выронила нож и дёрнулась было к кувшину, но молодая княжна её опередила словами:
– Позволь поухаживать за тобой, матушка. В знак примирения.
– Ты же моя радость. – Чеслава добродушно похлопала её по плечу и выпустила из своих цепких объятий.
Повернувшись спиной к прислужнице и матери, Белава быстро откопала в складках пояса склянку, тихо откупорила её и приставила к глиняному сосуду. Закрывая пузырёк ладонью, она наполнила кубок до краёв. Зелье смешивалось с сикерой, но ушло лишь на две трети. Дальше оно бы перелилось через край.
Княжна не помнила, говорил ли домовой использовать всё, или хватило бы половины? Понадеявшись на авось, она вернулась на своё место и стала ждать. Злата поставила перед ней миску с гусиным мясом и пареной репой и вновь горделиво приосанилась с кувшином.
Беседа не клеилась: мать то и дело повторяла ранее озвученные мысли, будто бы сомневаясь в том, что дочь в самом деле ими прониклась. Белава внимательно следила за каждым нетвёрдым мановением её перста, за тяжелеющими веками, за клонящейся набок головой. Как нельзя кстати гусляр завёл заунывную песню, а придворные заговорили на полтона тише, словно боясь потревожить свою госпожу.
– Ох, милая, я так устала. – Наконец сказала она.
– Утро вечера мудренее, матушка. Отдыхай.
– Завтра ещё наговоримся, верно?
Слова комом застряли в горле. Белава с улыбкой кивнула. Мать рукой подозвала прислужницу со словами:
– Злата, проводи меня до покоев.
Девица бережно взяла княжну под локоть и помогла ей встать. Чеслава качнулась, её шея склонилась, но потом взгляд на миг стал цепким, и у Белавы внутри всё похолодело: неужели прозрела мать, поняла весь её коварный замысел?
– Доброй ночи, дитя, – сказала Чеслава.
– Доброй ночи, матушка.
Когда за ними закрылась дверь, Белава выдохнула и взглянула на крошечное окошко под потолком: сгущались сумерки. Она спешно запихала в себя остывшие куски мяса и зашагала к выходу. Её сердце колотилось. Впервые в жизни ей предстояло сбежать из дома.
***
Деревянный ковш и маленькая метёлка уже ждали её под полатями. Белава достала из-за пояса второй серо-зелёный пузырёк и вылила его в ковш. Затем взяла всё и нетерпеливо постучала ногой по дверному косяку.
– Чего изволите, сударыня?
– Откройте! Мне нужно кое-что передать матушке. – Вновь соврала она, переживая, что ложь росла как снежный ком. Кривда ещё никого не красила, но выбора у неё не было.
Стражник отворил засов, и Белава тут же обрызгала его и его напарника зачарованной водой. Их взор затуманило, и они гулко повалились наземь. Княжна замерла и прислушалась. Никто не спешил на подмогу. Она нырнула в тёмный коридор.
Ратников на подступах к княжескому крылу ждала та же участь, что и предыдущих. Не миновала она и тех, кто