раз!
– Не печальтесь, сударыня. – Манюта завела её выбившуюся прядь за ухо. – Князь наш обладает недюжинной силой и способен одолеть любую напасть. И в боях закалён, и на медведя с одним кинжалом ходит, и плуг замест вола играючи тягает. Нет ему равных.
– Но ведь он с нечистью ни разу не сражался! С ней не кулачная сила нужна. Что толку от простого меча против разрыв-травы?
– Может не так страшна Чёрная гора, как её княжна-матушка описывала?
– Спасибо тебе на добром слове, – выдавила из себя Белава, – но боюсь, всё гораздо хуже. Дай мне скорее черевички. Да хоть лапти! Может, успею брата нагнать.
– Не могу, простите.
– Это ещё почему? Я приказываю!
– Княжна-матушка велела вас одну никуда не выпускать, кроме как к ней в светлицу. Скоро она будет расшивать свадебный кафтан. Просит вас присоединиться, как только будете готовы.
– А есть мне теперь где?
– Велено вас здесь кормить. Или на общей трапезе.
Белава тяжело вздохнула.
– Ладно, принеси завтрак сюда.
– Позволите вас сперва причесать, сударыня?
Княжна кивнула. Пока Манюта возилась с её волосами и складками на сарафане, она думала, как перехватить брата. Или хотя бы лешего упросить о помощи. Но как договориться с лешим, если мать её здесь держит?
Как только прислужница вышла за завтраком и дверь снова заперли, Белава достала из сундука рубашонку, которую расшивала в дар домовому, и отнесла в угол. Моргнула – и рубашка растворилась в воздухе.
***
Позавтракав, Белава вышла из заточения и направилась к светлице, прислужница следовала за ней шаг в шаг. Стражники у каждой двери кивали молодой госпоже в знак приветствия. Как только она останавливалась или оглядывалась, воины тут же стискивали рукояти оружия или сжимали кулаки. Значит, просто взять и уйти не получится.
Наконец стражники пустили княжну в светлицу, где уже вовсю кипела работа. Чеслава собрала у себя лучших искусниц: ткачих, швей, вышивальщиц, кружевниц. Не обошлось и без гусляра, который со своей лавки развлекал всех былинами.
– Здравствуй, доченька. – Ласково поприветствовала её мать, сидящая на лавке у центрального окна. – Ты сегодня поздняя пташка.
Девицы сбоку от хозяйки хихикнули. Белава недовольно зыркнула на них, и они с ехидными ухмылками переглянулись.
– Здравствуй, матушка. Здравы будьте, девицы-мастерицы. Спорится ваше дело?
– Ещё как. Работы много: всю зиму парадный плащ расшивали, а на кафтан времени не хватило. Садитесь с Манютой к нам. Поможете. Нам сейчас любая помощь нужна.
Белава послушно заняла место по правую руку матери, рассчитывая тихо поговорить. Манюта умостилась на полу у ног молодой княжны.
– Злата, найди им занятие.
Одна из девиц, которые оценивающе разглядывали Белаву, порылась в сундуке, и выдала княжне простенький кушак, который явно не предназначался для торжественных случаев. А её помощнице и вовсе досталось стопка чьих-то порванных онуч.
Гусляр