их общение в прежнем духе, отпуская короткие фразы исключительно по сути – сюда не наступай, тут осторожно, вот тут можно идти побыстрее, эту кочку обойди, а та – безопасная. Изредка брошенное «не зацепись за ветку», «тут перешагивай», «давай руку» – вот и весь разговор. В очередной раз, когда она особенно тяжело вздохнула, Ингольв, неожиданно для девушки, спросил:
– Зачем ты сбежала из дому? Тебе бы сейчас не пришлось мыкаться в болоте, если бы ты этого не сделала.
– Я… не сбежала, – буркнула Мила себе под нос.
– То есть как это?
– Ну… вот так. То есть сначала в самом деле уехала. С отцом поругалась, хотела отсидеться у его друзей в гостях, проветриться. Это был не побег. Я бы приехала к Горду – это крайморский ученый, друг отца, я уже говорила – и тут же написала бы ему письмо. Но я не доехала.
– Передумала? Захотела повидать далекие края? Или соблазнилась рассказами каких-нибудь пройдох-путешественников? – Ингольв сам не ожидал, что у его слов получится настолько ядовитый тон.
– Нет! – вспылила неожиданно Мила. – За кого ты меня принимаешь?! Меня же похитили!
– Кто? – удивился наемник.
– Да почем я знаю? – горько воскликнула она. – Мне не представлялись эти типы ни разу за все то время, что я от них пряталась! А это полный годовой оборот почти.
– Пряталась? Хм.
– А ты что думаешь? Я весь этот год старалась попасть домой. Меня ловили, я сбегала, пряталась – да, именно пряталась, как барханная кошка в кустах! Скиталась по чужим садам и задворкам, воровала финики и абрикосы, нанималась в самой глухомани на работу, просила подаяние даже – не на еду, я хотела собрать хоть сколько-то денег, чтобы уплыть домой. Год, понимаешь ты, год меня выслеживали – и, клянусь, небо окрашено зеленым, а солнце черным, если я понимаю, кто это и зачем я им нужна!
Наемнику показалось, что она вот-вот разревется. Сам же он только оторопело пытался уложить в голове полученное знание. Значит, не сбежала. Значит, похитили. Какие-то не слишком ясные личности тхабатского, очевидно, происхождения. И личности, судя по всему, изрядно интересные – если учесть то, что их погоней за какой-то безвестной элфрэйской девчонкой интересовалось и Братство Песков, и люди эмира, и африты знают кто еще? А как она умудрялась скрываться год как от людей шаха, организовавших похищение, от союза тхабатских наемных убийц, того самого Братства, преследовавших какие-то свои цели, так и, наконец, самого Ингольва, который нашел её только благодаря помощи колдуна-менталиста, лучшего в своем деле?
– Я был о вас более простого мнения, принцесса. Извините, – только и сказал наемник, покачав головой.
Мила шумно вздохнула, вымученно улыбнулась и махнула рукой:
– Ладно. Идем дальше. Я понимаю, что выгляжу… не лучшим образом в этой истории.
Ингольву отчетливо показалось, что она готова вот-вот разреветься, но девушка этого не сделала. Все-таки воспитание много значит.
ГЛАВА 3
И они снова продолжили путь, ничем не отличавшийся от вчерашнего – разве