Да их и немного, кланы – громко сказано, скорее большие семейные общины. Ну, это если с нами сравнивать, так-то у них семья – это скорее объединение не по родству, а по взаимной договоренности жить дружно и не бить друг друга, а бить чужих. По крайней мере, в основном чужих. Городов у них… ммм… наверное, кроме самого крупного поселения, так ни одну кучку хибар назвать нельзя. Так что не ошибусь, если скажу, что почти и нету. Но тут не так далеко именно такое поселение – думаешь, кто навалил этих таких удобных бревен через особенно глубокие места трясин? Ящеры-то они ящеры, да ходить тоже больше любят по нормальным тропам, а не плавать в этой жиже, да и жить где чуток посуше.
– А они… не людоеды?
– Стал бы я идти к людоедам, – засмеялся снеррг. – Да, они не любят теплокровных живущих, но не едят ни подобных нам, ни подобных себе. Никого разумного, одним словом. Да и торговать им с людьми или ælf9 их нелюбовь к инаким не мешает.
Через некоторое время – довольно быстро, надо сказать – как и обещал Ингольв, они дошли до города таинственных Ти’Райев. Их встретил высокий кривоватый частокол, поросший древесными грибами мерзкого вида и белесым лишайником, и увитый какими-то ползучими болотными растениями. Эта рукотворная стена настолько сливалась со стеной идущих дальше зарослей каких-то кустарников и тощих деревцев, что Мила сначала подумала, будто Ингольв постучал по простому дереву, но из внезапно образовавшегося оконца выглянул местный, как северянин и говорил, с виду вылитый ящер.
Ингольв что-то тихо сказал ему, тот кивнул на элфрэ и вопросительно прошипел короткую фразу. На каком языке изъяснялся чешуйчатый, Мила не поняла. А вот Ингольв говорил с ним по-крайморски.
– Она со мной, – расслышала Мила.
Ящер скрылся, и дверь с неприятным деревянным скрипом отворилась. За ней стоял тот самый ящер в длинном кожаном плаще, держа в руках, очевидно, копье, хотя оно больше напоминало просто заточенную палку. Мила подумала, что если бы Ингольв не предупредил ее об облике здешних жителей, она если не испугалась, то точно сильно бы удивилась. У болотного обитателя была бледно-зеленая, точно тот лишайник на стенах, мелкочешуйчатая кожа, большие выпуклые оранжевые глаза с ромбовидным зрачком, узкое сухое… эээ… лицо, да, все-таки лицо, не морда, и кожистые округлые гребни на месте ушей, короткие и плотно прижатые к черепу. Ящер недовольно мотал из стороны в сторону мощным хвостом и не сводил глаз с Милы, она же, в свою очередь, старалась держаться к северянину ближе. Ящер помалкивал, впрочем, и вел себя скорее спокойно, чем злобно. Взмахнул четырехпалой когтистой кистью куда-то себе за спину, коротко буркнул нечто неразборчивое – и пропал за ближайшими кустами. Врагами считать, видимо, их не собирались. Впрочем, еще не время расслабляться.
Мила покрутила головой, осматриваясь. Дома в поселении оказались самыми разнообразными: и в дуплах огромных деревьев, и на настилах в кронах деревьев покрупнее, встречались и совсем простые шалаши,