и научиться с ним жить. Не понимаю, чего ты цепляешься за свою человечность, ты же вполне успешный бог, судя по тому, как тут все правдоподобно. Надеюсь, Земля не плоская? – он сложил ладони вместе и изобразил рыбку.
– Нет, я проверял, – сказал я сквозь зубы.
– Тогда вообще порядок. Так что с твоим домом? – спросил он.
– Мой дом условно можно назвать домом. Это свет, в котором я появился здесь и откуда все пошло. Он недалеко отсюда, в саду, который я посадил в напоминание о своей прошлой жизни.
– Сад, говоришь… – многозначительно протянул Давид и склонил голову набок.
– Хватит, Давид, ты все опошляешь. Пойдем, раз решили, – отрезал я, задетый его намеком.
На раскаленных камнях одежда высохла, и он одевался, мурлыча под нос песенку:
– Я, конечно, всех умней, всех умней, дом я строю из камней, из камней…
В корзине он нашел бутылку воды и засунул ее в задний карман джинсов.
«Прямо как я», – подумал я. Он услышал и переспросил, что я имею в виду, и мой ответ его развеселил:
– В самом деле? – спросил он, с интересом осматривая свой гардероб. – Это твои вещи, ты так одевался и запихивал бутылку сюда? М-да… У меня такая же привычка. Выходит, мы с тобой не такие уж разные. Ты можешь дать зеркало? Я хочу посмотреть на тебя со стороны. На себя, но как бы на тебя. Ну ты понял.
– Нет, сейчас не могу. Я так не умею, – извинился я.
– То есть ты не везде волшебный? – поддел меня Давид.
– Не везде, – согласился я.
– Понимаю, ты только учишься, и тебе нужна особая обстановка и настрой, чтобы творить, – он подошел к истукану и погладил его.
– Давид, хватит меня смущать. В целом ты прав, но поговорим об этом позже, – я приободрился, чувствуя, что мы поладим.
– Хорошо, как мы пойдем, ваша невидимость? Будешь голосовым навигатором: поверните направо, поверните налево, теперь прямо? – спросил Давид и показал жестами направления.
– Поступим проще: следуй за единорогом. Люций, проводи Давида к дому, пожалуйста, – скомандовал я.
Последняя фраза была обращена к кустам. Кусты расступились, из них вышел виноватый Люций.
Путь наверх занял около часа. Давид шел медленно, пробираясь через заросли бамбука и эвкалипта, петляя между деревьями и сетуя, что я не положил асфальт. Я объяснил, что горный ручей можно использовать как тропу. Обычно воды в нем по щиколотку, идти легко и приятно под навесом крон, но сейчас после грозы он превратился в бурную реку, и туда лучше не соваться. Давид пошел проверить, я следом. Вместо ручейка, робко бежавшего по камням в глубине оврага, он увидел бурлящий поток, рвущийся из берегов, и отпрянул. Мы миновали мандариновую рощу и вышли к саду, за которым простирались альпийские луга и чернели горы. Давид ахнул.
– Интересно, смогу ли я войти в твой дом? – спросил Давид. – Давай проверим. Показывай, где он?
– Сделай три шага вперед – и окажешься