потому что там была, вероятно, лучшая в мире библиотека. Впрочем, вскоре Радек обнаружил, что библиотеки перестали быть для него основным магнитом. Решив заниматься в аспирантуре религиозной феноменологией, Виктор должен был вернуться к свиткам и пыльным хранилищам, которые так любил, но на дворе стояли шестидесятые, культурное пробуждение Англии взывало к его юношеским страстям, и в Оксфорде он открыл нечто куда более захватывающее, чем все загадки Вселенной. Он понял, как ему жить.
Оксфордским девушкам нравился таинственный, образованный гость из Богемии, высокий, смуглый, красивый. Виктор, вдумчивый интеллектуал, не нырял в пучину контркультурной революции, невозмутимо стоя с краешка, в то время как орды его ровесников очертя голову бросились в наркотики, свободную любовь и битломанию. Его отстраненность лишь разжигала интерес представительниц прекрасного пола. Виктор едва мог поверить в ту свободу, которую подарил ему чужой маленький остров, не ведающий запретов, и даже не думал, что жизнь может стать еще лучше.
А потом познакомился с Дарием и Евой.
В Дарии Гассомиане, американце иранского происхождения, с которым Виктор встретился на вводном занятии курса мировых религий, он нашел родственную душу. Оба неизменно получали самые высокие отметки и, судя по всему, считалась лучшими студентами в этом элитном университете. К тому же обоим было не занимать амбиций.
Вдобавок Дарий, тоже одержимый религией и философией, познакомил Виктора с еще более интересным явлением, которое как раз возрождалось в университетах и других оплотах контркультурной революции.
Он ввел Радека в оккультизм, и друзья с головой нырнули в темные прельстительные воды.
Пока они там осваивались, Дарий встретил девушку по имени Ева, которая увлекалась колдовством и оккультизмом. Знания Дария произвели на нее впечатление. Она была такая стеснительная, что порой казалась аутичной, хоть и обладала потусторонней красотой, которая пряталась за юбками и водолазками из секонд-хендов. Когда Виктор впервые увидел Еву, она напомнила ему американскую актрису Фэй Данауэй – загадочную, замкнутую, с каким‑то призрачным, соразмерным лицом. Дарий, неуклюжий и тощий, как копье, знал, что Еву тянет к нему не страсть, а ощущение безопасности.
Виктор мгновенно почувствовал глубокую связь с Евой и думал, что она испытывает то же самое. Его огорчало, что Дарий влюблен в девушку, явно и безнадежно.
Особого опыта в таких делах у Виктора не было, и он решил игнорировать создавшееся положение (вскоре стало ясно, что идея оказалась идиотской), полагая, что у него есть все, о чем только можно мечтать: личная и интеллектуальная свобода, яркая, полная общения жизнь и двое очень близких друзей, с которыми можно делиться всеми своими переживаниями.
Ни Виктор, ни Дарий толком не знали, разделяет ли Ева их одержимость эзотерическими вопросами или ей просто нравится с ними общаться. Ни один из них не озаботился тем, чтобы спросить ее об этом. Казалось, она в восторге