которое никак не хотело обретать смысл в её голове. Она машинально крутила в руках карандаш с логотипом компании – таким же претенциозным и непонятным, как большинство процессов в этом офисе.
Решив сделать перерыв, она как раз размышляла, не простимулироваться ли ей чашечкой чая, когда краем глаза заметила, как в проеме кухонной двери появился незнакомый мужчина в пиджаке приятного зеленого цвета, который, в отличие от большинства офисных «доспехов», сидел на нем как влитой, а не как наказание за корпоративные грехи. Его седеющие виски и уверенный взгляд выдавали человека, который прошел через достаточное количество совещаний, чтобы знать цену словам и уметь отличать содержательную речь от бреда. Света оценила его примерно на «крепкие пятьдесят с хвостиком» и продолжила изучать пакетики с чаем. Не успел мужчина сделать и шага к кофемашине, как из-за угла вылетела Марина с грацией газели, заметившей фотографа в саванне. Звон её браслетов оповестил о её приближении весь этаж и, возможно, соседний бизнес-центр. Света почти физически ощутила волну искусственного энтузиазма, исходящую от коллеги.
– Максим Витальевич! Какая приятная встреча! А я как раз собиралась кофе попить, – пропела Марина таким тоном, словно встретила британского короля. – Позвольте, я для вас приготовлю? У меня просто феноменальная интуиция по части кофейных предпочтений!
«Если бы твоя интуиция была хотя бы вполовину такой же хорошей в отношении клиентов», – подумала Света, вспоминая вчерашний звонок Марины, когда потенциальный заказчик вежливо, но твердо послал её со всеми «облачными решениями» куда подальше.
Максим Витальевич, как выяснилось, был руководителем отдела маркетинга – той самой мифической страны, куда Марина мечтала мигрировать из «экспертов по клиентским коммуникациям». Он выглядел как человек, который знает разницу между «трендом» и «тенденцией» не из словаря, а из опыта, и, судя по его спокойной улыбке, навидался таких Марин больше, чем чашек кофе за свою карьеру.
Войдя на кухню, Света обнаружила Марину, изогнувшуюся у кофемашины в позе, которую можно было бы назвать «непринужденной», если бы не очевидное напряжение каждой мышцы её тела. Мужчина стоял, опершись о столешницу, с видом человека, терпеливо ожидающего окончания рекламной паузы в середине интересного фильма.
– Я вчера набросала концепцию новой инфлюенсер-стратегии с акцентом на кросс-платформенную синергию контента, – выплеснула набор слов Марина, пока шумела кофемашина. – У меня есть мысли по ребрендингу с учетом аналитики данных и нейросетевого подхода! Её голос звенел от энтузиазма, как ее же браслеты при каждом взмахе рукой. Света заметила, как у Максима Витальевича на долю секунды дернулся уголок глаза – верный признак человека, чей внутренний словарный детектор зашкалил от перегрузки бессмысленными терминами.
Максим Витальевич кивал