говорят.
– Так вот, даже гений заговоров, революций и переворотов не способен вот так, в два дня, развалить гигантскую империю. Пусть даже ему отвалили три миллиарда немецких марок. Или сто миллиардов. Между тем, еще царское правительство было готово заключить с немцами сепаратный мир. И немцы делали царю намеки на сей счет. Но у Николая просто не хватило духу надуть своих фантастически верных союзников. Его, представителя Гольштейн-Готторпской династии, которая присвоила имя Романовых, и без того обвиняли в тайной любви к немцам. У меня есть основания утверждать, что в шестнадцатом году, летом, в Петрограде тайно побывал великий герцог Эрнст Гессенский, родной брат императрицы. От имени кайзера приезжал.
– Зачем же? Да еще тайно.
– Да за тем же! – нетерпеливо притопнул ногой Грондейс. – Мир просить! Сепаратный!
– И почему же не выпросил? – снисходительно повела плечом Новосильцева.
– Я же сказал вам, Николай Романов испугался: подпишет мир – Антанта немедленно скинет его с трона.
– И без того скинула, – ворчливо сказала Новосильцева.
– И без того, – согласился голландец.
И предложил выпить еще.
– Иначе то, что я вам сейчас скажу, вас просто собьет с ног, – предупредил он. – Про Временное правительство. И тот же сепаратный мир.
– А коньяк поможет мне устоять? – не поверила Новосильцева.
– Еще как поможет, – внушительно заверил Грондейс.
– Ох, – печально вздохнула Новосильцева. – Надеюсь, ваша супруга не узнает, как вы тут спаиваете одиноких женщин.
– Все от вас зависит, – обнажил хищные азиатские резцы голландец.
– Тогда по глотку и – довольно.
– … Итак, уже на одном из первых заседаний Временного правительства генерал Маниковский, управляющий военным министерством, заявил: немедленный мир с немцами! Сепаратный, конечно. Иначе его подпишет следующее правительство. Получился небольшой скандалёзус. Но, посовещавшись, члены правительства пришли к выводу: Россия воевать больше не способна. Хотя бы по одной причине: Россия набрала слишком много долгов у союзников, за интересы которых она и воевала. Кажется, в мировой истории не было более идиотской ситуации. Как ни крути, надо подписывать.
– И почему же не подписали?
– Братья-масоны не позволили. Уже через неделю в Петроград примчался французский министр вооружений Альбер Тома. И сначала угрозами, а потом натуральными слезами выдавил из презренной кучки адвокатов обещание воевать до последнего русского солдата. Министр-социалист и крупный масон даже на колени стал перед собратом по масонству Керенским. Вы следите за ходом моих мыслей?
– Еще как слежу! – обиделась Новосильцева. – Никто еще не следил за вашими мыслями так, как я. Только какой вывод?
– Простой, – заявил Грондейс. – Любое правительство России неизбежно пошло бы на сепаратный мир. Кроме самоубийц.
– Допустим,