перепугалась ужасно, вздрогнула, потому что где-то бумкнуло, и близнецы, которым сегодня исполняется пять, грохоча пятками по крыльцу, с дикарскими воплями вылетели в сад. Вопили, кувыркались и носились друг за другом. Даже спокойный Мишка носился, стараясь догнать резвого Кольку.
– Мальчики, мальчики! – звала своим шелестящим голосом Татьяна из дома.
Куда там! Даже Татка не стала их одёргивать. Она бы и сама носилась и вопила сейчас, если бы не надо было оставаться взрослой.
Сегодня всё было хорошо, всё всем прощалось – и мальчишкам неугомонным, и Татьяне, которая решила занять место Таткиной матери, и Мусе, которая сейчас будет строжить всех подряд: и Татку, и мальчишек, и даже Татьяну.
И уж от совсем нахлынувшей внезапно щедрости Татка готова была простить Мусе предательство матери.
***
Мать рождение близнецов пережила трудно. Что-то надломилось в ней, и из крепкой, кровь с молоком, молодой женщины она стала превращаться в выцветшую тень. Так Татка думала. У них такая скатёрка была, с цветами. Вся яркая, а в одном месте – тусклая. Так лежала всегда, что кусок ткани поблек, выгорел. Мать выгорала вся, целиком.
А потом заболела сильно и сгорела полностью за неделю.
– Пока я жива, – стучала Муся крепким кулаком об стол, – пацанят в детдом не отдам!
– Не детдом, – морщился резко постаревший отец, – в ясли. – И в сторону, хватая себя рукой за щеки, как будто у него болели зубы, цедил: – В круглосуточные.
– Я своё слово сказала, – поджимала губы Муся и возвышалась над всеми, задирая подбородок.
И Муся справлялась, пока не начали совсем невыносимо болеть ноги. Крепкие её ступни и лодыжки стали опухать, вены проступали, и она стонала даже во сне, так ноги крутило.
– А не видали мы хорошего, – кряхтела Муся, – всю жизнь впроголодь, да в работе, в воде холодной чуть не в пояс, вот и заболели ноги.
Поминала гражданскую грубым словом и немцев – словом ещё более грубым: – Сколько мужиков забрала, клятая война!
А потом стало совсем тяжко, близнецы всё болели и болели, и отец снова заговорил про очаг круглосуточный, мол, от работы дадут. Тогда Муся и нашла где-то Татьяну. Где только нашла?!
***
Татьяна живёт в центре, а они – в новом доме от завода, не соседи совсем.
Татьяна – с какой-то смутной историей и слухами вокруг: отец – враг народа. Говорилось об этом одними губами, не то, что шёпотом, пока отец не собрал всех за всё тем же столом, по которому стучала Муся. И Татьяна сидела прямая и бледная, а отец им всем, даже близнецам несмышлёным, строго выговаривал, что верить сплетням и слухам недостойно! Что Татьяна – дочь честного и хорошего человека! Который ничего не побоялся, защищая товарища! Татка таким отца и не видела, пожалуй, никогда.
Выходило, что отец Татьяны – важный человек, учёный какой-то. Правда, он не из рабочего класса, но он – преданный и честный товарищ. Работал отец Татьяны в Москве, занимал какое-то высокое положение, но арестовали его друга, и он искал справедливости.
– Он все