сам с собой, искренне и беззащитно.
На столе между ними лежал лист бумаги, чуть смявшийся от влажности воздуха. Чернила были синими, ровными, почерк – не размашистым, но уверенным. Как у человека, который писал не в первый раз. Не спеша.
Точнее, о той, кем она могла бы стать.В комнате было тепло, но Мире казалось, что её пальцы немного дрожат. Не от холода – от признания. Письмо было не просто для неё. Оно было о ней. – Странно… – тихо произнесла Тая, словно боясь спугнуть что-то в воздухе.
– Это звучит как сценарий. Как будто кто-то знал, когда ты прочтёшь. Где ты будешь. С кем.
Мира убрала прядь волос за ухо, опустив взгляд на бумагу.
– Это… похоже на него. На деда. Он всегда говорил полушёпотом. Намёками. Мог часами рассказывать историю, суть которой заключалась в одной фразе. А потом ждать, поймёшь ты или нет.
– Ты понимала?
– Иногда. Иногда – спустя годы. Иногда – только сейчас.
Тая подтянула ноги к себе и обняла колени. Она не была напугана, но насторожена. У неё было ощущение, что они с Мирой теперь не просто две девушки, приехавшие в монастырь. А что-то вроде… связующего звена. Нити, которая вдруг начала стягивать события.
– Думаешь, он оставил это письмо здесь? При жизни?
– Не знаю. Но даже если это не он… Стиль – его. Голос. Ощущение, что ты читаешь что-то, написанное именно для тебя. И что ты пока не готова это понять.
Мира аккуратно свернула письмо, словно боясь порвать тонкую ткань доверия, которую оно несло. Бумага чуть похрустывала, как осенние листья под сапогом. В углу – легкий запах чего-то знакомого: старой библиотеки, выцветших чернил… и почему-то пыльной полки из её детства.
– А если это не он? – вдруг спросила Тая. – Если это кто-то другой. Или что-то другое? Эта книга… она тоже странная. Может, она просто собрала из твоей памяти то, что ты должна была услышать?
Мира не ответила сразу. Она смотрела в окно. За стеклом стелился туман. Тот самый, который окутывает деревья под утро, когда ещё не светло, но уже не ночь.
– Тогда… – медленно произнесла она. – Получается, внутри меня было больше, чем я думала. И кто-то решил, что пора мне об этом напомнить.
Тая чуть улыбнулась.
– Как бы то ни было… это сильное письмо. И, чёрт возьми, оно красиво написано.
– Мой дед знал, как обращаться со словами, – кивнула Мира. – Иногда лучше, чем с людьми.
За окном снова щёлкнуло – будто дверца или ставень. Но звук был глухим, далёким. Он словно напомнил, что снаружи тоже идёт жизнь, несмотря на то, что здесь – между письмом и тишиной – время на секунду остановилось.
– Что теперь? – спросила Тая.
Она посмотрела на Таю – не с решимостью, а с пониманием.Мира поднялась, медленно, словно просыпаясь. Подошла к своей сумке и положила письмо внутрь, рядом с книгой. – Теперь… мы пойдём дальше. Но не за ответами. За вопросами. Потому что ответы – это слишком просто.
Тая фыркнула.
– Ну вот. Опять философия.
– Сказала девушка, которая пишет заголовки к каждой заметке так, будто это эпитафия.
– Это стиль. И вообще – это работает.
В