держатся за руки, и одна шепчет: если нас разлучат – я всё равно найду тебя.
Карла моргнула. Картинка исчезла. Ощущение осталось.
– Что тебе нужно? – холодно спросила она, глядя на Лароша.
Он сделал шаг вперёд. Свет фонаря дрогнул, высветив в его руках что-то небольшое – карту доступа с выбитыми инициалами и эмблемой закрытого архива. Такую могла иметь только внутренняя ячейка.
– Вам обоим нужна правда. А мне – чтобы вы вышли отсюда живыми.
Лиа встала, молча, но напряжение в её теле было почти ощутимым. Она чуть-чуть прикоснулась к плечу Карлы – чтобы та не рвалась в бой. Прикосновение было легким, как у родных, кто знает, что другой почувствует всё без слов.
– И где эта правда? – произнесла Лиа. – На пленках? В гробницах? В ваших архивах?
– В вас, – ответил Ларош.
Карла не удержалась:
– Прекрати играть в загадки. Говори прямо. Мы знаем, что “Маяк” жив, что за убийством Генри стоят не наркомафия и не случайность. Мы знаем, что за этим всем – старый проект “Кассандра”. И мы знаем, что кто-то хочет вернуть всё в игру.
– Да, – кивнул Ларош. – Но вы не знаете, что вы обе были частью проекта. С самого начала.
Он поднял карту, приложил к боковому щиту стены. Секретный люк с щелчком сдвинулся, обнажив лифт. Запыленный, полуразрушенный, но ещё живой.
– Проект “Кассандра” не был про оружие. Он был про память. Про передачу кодов через поколения. Через кровь.
Карла резко шагнула к нему:
– Ты хочешь сказать, что…
– Я хочу сказать, – перебил он мягко, – что вы с Лией связаны куда глубже, чем это может объяснить любая оперативная легенда.
Лиа и Карла переглянулись. И в этом взгляде, коротком, как удар сердца, впервые проскользнуло что-то необъяснимое. Как будто всё тело узнало то, чего разум ещё не принял.
– Мы – сёстры? – вырвалось у Карлы.
Ларош не ответил. Только отошёл в сторону, указывая вглубь шахты лифта.
– Там. Все ответы там. Но прежде чем войти – вы должны быть готовы узнать, кем были, прежде чем стать теми, кто вы есть.
Лиа шагнула первой. Карла – за ней.
И когда двери лифта захлопнулись, в темноте, между секундой и вечностью, раздалось шёпотом, как эхо:
– Я же говорила… я всё равно найду тебя.
Темнота поглотила их не сразу. Сначала был воздух – плотный, как бархат, пропитанный запахом древней пыли, масла, воска и чего-то неуловимо живого. Как будто пространство под ними и над ними дышало веками. Не просто архитектура – разум, заключенный в камне.
Лифт опустился на этаж, которого не существовало в электронных схемах монастыря. Панель управления сбойнула, экран мигнул, и Карла впервые ощутила слабый укол тревоги: словно перешли черту. Словно назад пути не будет – даже если вырвешься наружу, останешься уже не тем, кем вошёл.
– Как давно ты здесь был? – спросила Лиа, не поворачиваясь к Ларошу. Она чувствовала его напряжение за спиной, как чувствуют взгляд в спину перед выстрелом.
– Десять лет. Тогда всё